Крушение небес - [80]

Внезапно Ника увидела с трудом державшийся в воздухе одинокий авион с сильно поврежденным хвостовым оперением. Авионере потребуется вся ее удача, чтобы суметь приземлить свою летную машину в таком состоянии!

Впрочем, такого шанса ей могло и не представиться; вокруг подбитого авиона кружил авиолет, беспрепятственно поливая его пулеметными очередями.

Без раздумий Ника спикировала вниз, а затем, пользуясь преимуществом высоты, села вражеской машине на хвост – и предоставила Ванессе действовать. Короткими очередями застрекотал их пулемет.

Авиолет попытался уйти из-под обстрела: заходил то на вираж, то в «петлю», бросался в штопор и поднимался «свечкой», но «Молния» была намного быстрее и маневреннее, так что Ника продолжала упорно держаться на хвосте врага, а Ванесса не отпускала пулеметный рычаг до тех пор, пока авиолет внезапно не замер в воздухе, словно подбитая птица, а затем горящим камнем полетел вниз.

Ника проводила взглядом падающую на землю машину – и успела рассмотреть цифру 81 на его хвосте, прежде чем та яркой кометой ударилась о землю.

* * *

Ванесса первой выбралась из кабины «Молнии», а Ника еще некоторое время сидела за штурвалом, уставившись невидящим взглядом на приборную панель.

Подошел Ансель, постучал по стеклу.

Девушка заставила себя собраться и усилием воли отогнала образ юного, испуганного лица авиолетчика. Это война. К тому же она – дама; более того, она – авионера. Значит, она обязана быть сильной!

Жаль, что никто ее не предупреждал, как это, оказывается, тяжело – быть сильной…

Ника выбралась наружу – и ей пришлось опереться на авион; ноги не держали.

– Ты ранена? – испуганно спросил Ансель, подхватывая ее под локоть.

Ника отрицательно покачала головой. Нет, она была в порядке. Во всяком случае – физически.

Ансель с сомнением на нее взглянул, но комментировать не стал.

– Много повреждений? – спросил он.

Ника не успела ответить, ее опередила Ванесса.

– Не думаю. Кажется, по касательной чиркнуло несколько пуль, но и все. Хотя… – Девушка присвистнула, дойдя до хвоста. – Нет, посмотри-ка, триммер сбит, и подфюзеляжный гребень тоже надо подправить.

– Ты что, собираешься заниматься «Молнией»? – удивился Ансель.

– А у тебя есть возражения? – холодно осведомилась Ванесса. – «Гроза» на тебе, значит, кто-то должен заняться «Молнией». С учетом того, что происходит, – обвела она рукой царящую вокруг разруху, – я думаю, будет лучше, если мы разделимся. Или думаешь, я не справлюсь?

– Уверен, что справишься, – улыбнулся Ансель. – Просто я полагал, раз тебя назначили стрелком на «Молнию», то…

– То все остальное время, когда Ника не летает, я буду сидеть сложа руки? – холодно подняла бровь Ванесса. – Сейчас, когда каждая механикера на счету?

Ансель промолчал. Видимо, не знал, что ответить. Не скажешь же: «Да, именно этого я от тебя и ожидал». Да и Ника тоже. Но Ванесса их удивила. В очередной раз.

Мимо пронеслись санитары с носилками, на которых стонала раненая. Рядом с ними бежал Нильсон, на ходу ладонью зажимая рану на плече авионеры. Он был немного помят, но все такой же элегантный, в модном пальто и костюме – как и все, прямиком с Ассамблеи.

Увидев Нику, медбрат что-то сказал санитарам, и один из них занял его место возле раненой. Санитары продолжили свой путь к лазарету, а Нильсон бросился к девушке.

– Ника, слава небу! – воскликнул он. – Ты жива!

Мрачного взгляда, который бросил на него Ансель, Нильсон не заметил.

Или проигнорировал.

– Как видишь, – ответила Ника.

Заметив, что на Нике лица нет, он снова заволновался:

– Ты ранена? Давай я отведу тебя в лазарет!

– Отведи, – неожиданно ответил за Нику Ансель. – Она не ранена, но, кажется, у нее шок.

– Со мной все в порядке, я просто устала, – раздраженно заявила девушка; ей не понравилось, что кто-то принимает решения за нее.

– Вот в лазарете мы это и выясним, – заявил Нильсон и взял девушку под руку. – Тебя разве в детстве не учили, что медбратьев надо слушаться? – шутливо нахмурился он, почувствовав, что Ника упирается.

– Слушаться надо врачей, – поправила Ника и невольно улыбнулась.

– Это почти то же самое, – отмахнулся Нильсон. – Пойдем!

* * *

Лазарет был переполнен, и в первый миг Нику шокировало обилие раненых: они заняли все койки, а некоторые пострадавшие лежали и сидели прямо на полу! В воздухе висел густой запах крови, спирта и боли, со всех сторон раздавались стоны, тихие ругательства и проклятия.

Ловко лавируя между ранеными, Нильсон привел Нику в тесный закуток, отделенный от остального помещения ширмой.

Усадив Нику на один из стул, Нильсон мигом скинул с себя щегольское пальто и сюртук. Закатал рукава рубашки по локоть и деловито зашарил по полкам. Ника заметила, что манжета на левом рукаве была испачкана уже подсохшей кровью.

– Вот, держи, – протянул Нильсон Нике стакан с водой и что-то накапал в него из одного из пузырьков.

– Что это? – подозрительно принюхалась к резкому травяному запаху девушка.

– Ничего особенного, это поможет тебе расслабиться и крепче спать сегодня ночью, – объяснил Нильсон.

– Кто-нибудь, помогите! – раздался громкий женский крик, и Нильсона как ветром сдуло.