Крушение небес - [56]

Увидев, как Тристан приглашающе махнул рукой, она забралась в так хорошо знакомую ей кабину «Грозы» и рассеянно наблюдала за тем, как авионер привычно вставляет свой аэролит в разъем. В голове крутились мысли о том, что перед полетом положено получить добро от осмотревшей авион механикеры, а затем – разрешение на взлет от летного центра. Но Ника молчала. Она почему-то не сомневалась, что Тристан проделывает это не впервые.

«Гроза» легко разогналась на летной полосе, пролетела над обрывом – и начала подниматься все выше и выше в небо, пока покров зимних облаков не остался под ними, а наверху было лишь бездонное иссиня-черное небо, усыпанное яркими холодными звездами, и равнодушно взирающая на мир луна. Ее свет серебрил колышущиеся под ними облака, и казалось, что внизу раскинулся бескрайний пушистый океан…

За окнами кабины глухо посвистывал ветер, небо тут и там расчерчивали редкие падающие звезды, а ближе к горизонту в небе медленно плыло что-то темное – то ли загадочное Седьмое Небо, этот таинственный летучий остров, на который не ступала нога человека, то ли просто туча необычной формы… Ника вдруг поняла, какое же это, оказывается, замечательное занятие – ни о чем не думая, просто лететь куда глаза глядят, оставив позади все тревоги и заботы.

Девушка покосилась на авионера. Обычно жесткие черты лица Тристана чуть смягчились, и она поняла, что этот стремительный полет его тоже успокаивает. Что бы у него ни случилось, сейчас авионеру стало лучше.

И в этом была своя простая логика: где же еще искать спокойствия авионерам, как не в небе?

Ника снова перевела взгляд на горизонт – и через некоторое время словно провалилась в тихую, звездную ночь. Будь ее воля, она бы так и летела, все дальше и дальше – и никогда не возвращалась…

Девушка не знала, сколько прошло времени. В какой-то момент она лишь отметила, что «Гроза» снова нырнула в плотную пелену облаков, а когда вынырнула, вдалеке уже появились огни авиодрома, пристроившегося на самом краю высокого скалистого обрыва… Волшебство этой странной ночи заканчивалось.

Загнав авион обратно в ангар, Тристан откинул голову назад и прикрыл глаза. Затем достал аэролит, убрал его в потертый кожаный футляр и выбрался из кабины.

Ника последовала его примеру. Она не была уверена, что слова не разрушат это по-прежнему осязаемое ощущение волшебства, но очень хотела поблагодарить Тристана за неожиданный, фантастический полет.

Однако прежде чем она успела хоть что-то сказать, авионер подошел к ней и, жестом указав на пряди ее волос, тихо произнес:

– Не удивляйся, если завтра они будут слегка мерцать.

– Почему? – удивилась Ника.

– Мы летали под падающими звездами… К нам могла пристать звездная пыль, – совершенно серьезно ответил Тристан.

– Звездная пыль? – эхом откликнулась девушка; она никогда не слышала ни о чем подобном.

Тристан кивнул, внимательно глядя на нее сверху вниз, а потом вдруг сказал:

– Спасибо.

– За что? – удивленно пожала плечами Ника.

– За то, что была рядом. Видишь ли, с тем, кто тебя понимает, такие полеты намного приятнее.

«Что же ты не взял с собой Мию?» – едва не спросила Ника, но вовремя прикусила язык и вместо этого сказала:

– Тебе спасибо. Это было волшебно.

– Я не сомневался, что тебе понравится, – улыбнулся Тристан, а затем вдруг наклонился к Нике. На мгновение она почувствовала запах ветра и ночи, кожи и машинной смазки и еще совсем немного – мужского одеколона; такой чужой, но почему-то притягательный аромат. А затем ощутила прикосновение колючей щетины к своей щеке. И сердце сначала замерло, пропустив удар, а затем пустилось вскачь.

Не сказав больше ни слова, Тристан развернулся и ушел. А Ника так и осталась стоять, глядя ему вслед, и глупое сердце, все еще под впечатлением этой волшебной ночи, сжималось и рвалось вслед чему-то чудесному и недосягаемому – и никак не могло угомониться.

* * *

Агата сидела у окна и безучастно смотрела прямо перед собой. Вот уже не первый день ее мысли ходили по одному и тому же замкнутому кругу, из которого девушка не видела выхода. Мало того что вражеские агенты вынуждают ее участвовать в диверсии против родной страны, так еще и сбежать от них не представлялось возможным – ну куда идти беглой преступнице? Несмотря на то что никто не наставлял на нее дуло револьвера, Агата прекрасно понимала, что стоит ей отказаться от предложенного сотрудничества – и она подпишет себе смертный приговор.

Девушка поняла, что шеф не рассказала агентам правду, когда увидела, что их отношение к ней никак не изменилось. Они, конечно, заметили, что Агата замкнулась после разговора с шефом, но никто, ни Сегрин, ни разговорчивый Милорд, ни даже Кирби, не стал ни о чем ее расспрашивать.

Какова бы ни была причина, Агата только радовалась, что никто не задает ей лишних вопросов. Кстати, джентльмены Арамантиды, воспитанные в уверенности, что настроение дамы – это одна из их первостепенных забот, уже сто раз спросили бы у нее, все ли с ней в порядке, и методично выпытывали бы подробности, тем самым лишь сильнее портя ей настроение. Конечно, забота и беспокойство – это приятно, но иногда просто хочется побыть одной.