Крушение «Кантокуэна» - [32]
— Не знаю, — пожал плечами матрос.
— Старшина Яценко так сказал. Запомни.
…Показался берег и разбросанные по склонам гор дома. Неожиданно катера окутала густая дымовая завеса, грохотавшая разрывами снарядов. Повернули к берегу, скрываясь в дыму. Стреляла японская артиллерия. Было страшно. Попади в катер хоть один снаряд — спасения нет… К счастью, снаряды плюхались далеко от бортов. Со стороны моря на бреющем полете пронеслись наши самолеты. С берега доносились громовые взрывы.
Скорее бы высадиться. Все же на земле чувствуешь себя уверенней.
Под прикрытием плотного дыма, стреляя по берегу из крупнокалиберных пулеметов и зенитных пушек, катера ворвались в гавань с хода и прижались к пирсу. Началась высадка. Все торопились, но растерянности не было.
Котин выскочил на берег вслед за старшиной Яценко. Он не отставал от бывалого фронтовика. И хотя у солдата Котина на гимнастерке красовалась медаль «За отвагу» и многие думали, что он уже бывалый боец — все для него здесь было новым, как и у любого молодого солдата.
Слава, так же как и Яценко, упал на землю, осмотрелся, потом вскочил, побежал, пересекая открытое место от берега до строений. И, как старшина, растянулся у самой стены, плотно к ней прижался.
— Не робей! — подбадривал Яценко. — Бьет, гад, из окон.
Старшина вскочил, ловко, наотмашь бросил ручную гранату-«лимонку» в окно второго этажа и тут же побежал, стреляя, вдоль улицы. Вскоре он исчез за углом одноэтажного дома.
На ротных тактических занятиях Слава бросался в атаку с криком «ура» и косил из автомата условного «противника». А теперь, когда отовсюду стреляли и где-то рядом оглушительно грохотала пушка, а противника не видно, он растерялся и не смог применить ни один тактический прием. В настоящем бою оказалось все не так. Но все же Слава почувствовал в эту минуту свою силу и принял верное решение. Он, как и Яценко, одним броском достиг угла дома и несказанно обрадовался, увидав старшего лейтенанта и старшину. Откуда-то появился и Боря Чуркин — он перемахнул через забор из плоских камней. Возбужденный, лицо красное.
— Мы тута! — сказал он, пытаясь шутить даже в этой горячей обстановке.
— Вот что, старшина, давай с ними вперед, — приказал командир роты. — Где-то вон там за городом река. Надо найти мост и взять его под охрану. Я соберу роту и тоже — к мосту…
— Все в полном порядке, — ответил Яценко. — Меня учить не треба! За мной, хлопцы!
В районе железнодорожного моста велась сильная перестрелка. Японцы, несмотря на потери, в открытую бросались на десантников, пытались задержать их у моста.
В порту стрельба не затихала. Ожили туповерхие сопки, опоясывающие город полукольцом. С них стреляли пушки. Когда пробирались к шоссейному мосту, старшина Яценко высказал верную мысль: «Хоть японцы нас и не ожидали, жарко будет!»
До моста оставалось метров двести, когда на шоссе появились грузовики с японскими солдатами. Соскочив с машин, солдаты рассыпались в цепь и, что-то визгливо выкрикивая, бежали к мосту. Десантники-автоматчики, притаившись, подпустили их метров на сто и дружно ударили по бегущим. Японцы от атаки отказались, залегли и вели беспорядочный огонь из винтовок. Их офицеры то и дело вскакивали, безуспешно пытаясь увлечь своих обреченных вояк в атаку.
Тем не менее один японец подкрался со стороны берега и бросился с ножом на старшину. Не будь рядом Славы, он вонзил бы нож в спину Яценко. Котин дал очередь из автомата, и вражеский солдат, раскинув руки, упал навзничь.
— У, паршивый самурай! — не сдержался Яценко. — Глядите, офицер шашку обнажил, опять призывает своих в атаку… А ну, хлопчики, выдержку! Подпустить поближе.
Неожиданно справа грозно застучал «максим». К его голосу старшина Яценко за войну привык. Он что-то хотел еще сказать, но шагах в десяти разорвались сразу три мины, потом еще и еще…
— К берегу! Всем к берегу! — крикнул Яценко, на ходу стреляя в бегущих японцев.
Вражеские минометчики стреляли метко, и группа автоматчиков под командованием старшины вынуждена была отойти к берегу реки. Как нужна была в этот момент артиллерия! Но пока пушки с десантом не прибыли, а орудия кораблей не могли подавить невидимые цели.
Заняв оборону у реки, десантники остановили атаку японцев и задержали продвижение их автомашин к шоссе. Тем временем около сорока наших бойцов пробились по кукурузному полю к вражеской автоколонне с тыла. Неожиданная атака застала японцев врасплох…
Бой не затихал всю ночь. Утром обстрел из пушек и минометов с сопок усиливался. В группе Яценко пятеро убитых, семеро раненых. Патроны на исходе, гранат нет.
— Беги в порт. Там, чую, тихо. Найди капитана 1-го ранга Якорева, который был с нами на катере, — приказал старшина Котину. — Доложи: срочно нужна Подмога!
Слава еще не успел уйти, как Борис Чуркин приволок за ворот раненого японского солдата. Маленький, коренастый, кривоногий.
— Захвати этого с собой, — сказал Яценко. — Может, командованию «язык» нужен… А ты, Чуркин, не самовольничай…
— Он сам гадюкой подполз ко мне, — оправдывался Чуркин. — Ранен в ногу, а ползет…
— Чего ждешь? — прикрикнул старшина на Котина. — Иди и без подмоги не возвращайся!
