Крушение империи - [63]

Поспешно вытащив носовой платок, Грени стер с пистолета свои отпечатки и вложил его в руку лежащего без сознания графа, убедившись, что отпечатки того остались на рукоятке и спусковом крючке. Затем он подобрал излучатель, вытер его, оставил на нем отпечатки герцога, бросил на пол и открыл ящик герцогского стола, где было бы логично держать излучатель для самозащиты.

Затем Грени метнулся к двери кабинета, распахнув ее в тот самый момент, когда по другую ее сторону оказались услышавшие выстрелы слуги и охрана герцога.

– Они застрелили друг друга! – успел сказать Грени, прежде чем слуги и охрана ворвались в кабинет, и рухнул возле двери, будто бы в шоке, тяжело дыша. Впрочем, особого значения это не имело – никто не обращал на него внимания, поскольку труп герцога представлял куда более серьезную проблему.

Грени это вполне устраивало: он вовсе не хотел, чтобы на него обращали внимание. Ему хотелось, чтобы всеобщее внимание было привлечено к герцогу и графу и чтобы взору каждого в кабинете предстало очевидное: граф достал маленький пистолет, герцог достал настроенный на оглушающий режим излучатель, потом кто-то выстрелил первым – и все полетело к черту, после чего один оказался мертв, а другой без чувств. Чем дольше остальные это видели – кабинет уже был забит людьми, – тем скорее их глаза заставили бы мозг поверить в историю, которую собирался рассказать Грени.

– Герцог позвал меня, чтобы я извинился перед графом, – чуть позже рассказывал Грени сэру Онтейну Маунту. Имперскому бюрократу пришлось участвовать в расследовании, поскольку убийство действующего герцога действующим графом – проблема империи, даже если речь шла о герцоге Края, которого сэр Онтейн с радостью бы увидел повешенным, если бы мятежники добрались до него. В морге, кроме них двоих, не было никого – лишь лежащее перед ними на мраморной плите тело герцога.

– Надо полагать, за похищение его сына? – спросил Маунт.

– За предполагаемое похищение, – поправил Грени. – И я действительно извинился, но не за похищение Марса Клермонта, которого не было, а за то, что чересчур горячо разговаривал с сыном графа, из-за чего и возникло недоразумение.

– И как это воспринял граф?

Грени показал на мраморную плиту:

– Его это не убедило.

– Почему граф не выстрелил в вас, лорд Грени?

– Сэр?

– Именно вас он обвиняет в похищении сына, и именно на вас, по логике, он должен направить свой гнев. К тому же вы в буквальном смысле были у него на мушке.

– Граф считал, будто я сделал это по указанию герцога. По крайней мере, так он сказал, прежде чем началась стрельба.

– А почему он так считал?

– Потому что несколько дней назад герцог послал меня к графу, чтобы я уговорил того нелегально переправить ему имперские средства для оплаты оружия, которое похитили пираты, требуя выкупа. Граф ответил «нет», как и следовало ожидать, – и, естественно, предположил, что герцог приказал мне похитить сына и тем самым надавить на отца.

– Но ведь вы действительно разговаривали с молодым Клермонтом по поручению герцога?

– Да. – Грени отметил про себя, что Маунт, похоже, клюнул на его ложь насчет похищения; но говорить, конечно, ничего не стал. – Герцог знал, что я не одобряю его план «позаимствовать» средства, но я все равно их попросил, ведь он все-таки был моим герцогом.

– И все-таки странно, что граф не попытался выстрелить в вас.

– Может, он собирался. Но у герцога оказался излучатель – вряд ли граф ожидал этого.

– Да, – согласился Маунт. – Главу охраны герцога это тоже удивило. Он сказал мне, что герцог не очень любил оружие и не носил его, считая это делом телохранителей.

– Вероятно, герцог проявил предусмотрительность, зная, что граф на него рассержен.

– Да, но где он взял излучатель? Охранники говорят, что никогда прежде его не видели.

Грени изобразил замешательство.

– Так что, лорд Грени? – настаивал Маунт.

– Излучатель мой, я одолжил его герцогу, – ответил Грени. – Я купил его какое-то время назад, когда начались проблемы из-за мятежа.

– У вас есть собственные охранники.

– Они не ходят со мной все время. Герцог знал, что у меня есть оружие – хотя я, разумеется, никогда не носил его при нем, – и попросил меня взять излучатель с собой. Ради его безопасности.

– Он мог приказать своим охранникам присутствовать при встрече или обыскать графа в момент прибытия.

– Думаю, он считал, что и то и другое еще больше разозлило бы графа. Предполагалось, что встреча должна залечить взаимную обиду, и герцог решил устроить ее в Уэзерфейре, в частной резиденции, а не в общественном здании. Это была дружеская встреча, а не официальная.

Маунт снова взглянул на мраморную плиту:

– Похоже, герцог просчитался.

– Как вы намерены поступить с графом Клермонтом? – спросил Грени.

– Пока что он наверху, в отдельной комнате, в окружении шестерых моих морпехов. Все еще без сознания. Думаю, когда, очнувшись, он расскажет не то же самое, что сейчас рассказали вы.

– Не знаю, – ответил Грени. – Наверняка он до сих пор злится на меня, и не удивлюсь, если он заявит, будто я причастен к этому – ну, то есть, помимо того, что я одолжил герцогу свой излучатель. Хотя об этом он знать не мог. Есть запись с камер из кабинета?