Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2 - [7]

4. Народное возмездие колчаковским главарям

В конце 1919 г. колчаковская армия потерпела сокрушительное поражение. Даже командование Чехословацкого корпуса, оказавшегося в Сибири по воле Антанты, сочло необходимым отмежеваться от колчаковцев. 13 ноября 1919 г. в меморандуме «союзным державам» генералы мятежного корпуса писали: «Под защитой чехословацких штыков местные военные русские органы (то есть колчаковские власти. — Д. Г.) позволяют себе такие дела, от которых весь цивилизованный мир придет в ужас. Выжигание деревень, убийства русских мирных граждан целыми сотнями, расстрел без суда людей исключительно только по подозрению в политической нелояльности составляют обычное явление, а ответственность за все это перед судом народов целого света падает на нас за то, что мы, располагая военного силой, не препятствовали этому бесправию».

Среди чехословацких эшелонов уныло тащился специальный поезд, в котором находился Колчак со своими приближенными. За ним следовал состав с захваченным колчаковцами золотым запасом России.

4 января 1920 г. «верховный правитель» отрешился от власти и издал «указ» о назначении своим преемником еще не добитого Деникина, а до вступления последнего на этот «пост» передал военную власть… бандитствующему атаману Семенову.

5 января в Иркутске произошло восстание, но власть захватил эсеро-меньшевистский «Политический центр». 6 января 1920 г. в Красноярске сдались в плен остатки колчаковской армии (20 тысяч человек). Эшелоны чехословацких легионеров, под охраной которых находился Колчак, оказались отрезанными. Легионеры просили пропустить их во Владивосток. Командование 5-й армии согласилось на это при условии, что они разоружатся и выдадут Колчака.

15 января чехословаки передали Колчака «Политцентру». Но 21 января власть в Иркутске перешла в руки образованного большевиками ВРК. 22 января 1920 г. Военно-революционный комитет сообщил начальнику 30-й стрелковой дивизии А. Я. Лапину, которому были подчинены все партизанские части, действовавшие в районе Иркутска, что Колчак и его «премьер-министр» Пепеляев находятся в тюрьме, золотой запас России, захваченный при задержании Колчака, перевозится в кладовые Госбанка.

Лапин приказал объявленного вне закона Колчака немедленно расстрелять. Однако Реввоенсовет 5-й армии приостановил осуществление этой меры. А. Я. Лапин срочно телеграфировал председателю Иркутского ВРК: «Революционный совет 5-й армии приказал адмирала Колчака содержать под арестом с принятием исключительных мер стражи и сохранения его жизни и передачи его командованию регулярных советских красных войск, применив расстрел лишь в случае невозможности удержать Колчака в своих руках для передачи Советской власти Российской Республики».

Для расследования преступлений Колчака и членов его «правительства» еще «Политцентр» назначил Чрезвычайную следственную комиссию, в которую вошли большевик К. А. Попов, меньшевик В. П. Денике и правые эсеры Г. Г. Лукьянчиков и Н. А. Алексеевский. Военно-революционный комитет поставил во главе этой комиссии большевика С. Р. Чудновского. Следственная комиссия работала до 6 февраля 1920 г.

Председатель Иркутского военно-революционного комитета А. А. Ширямов впоследствии рассказывал: «С момента ареста Колчак содержался в Иркутской тюрьме под охраной надежного отряда. Созданная еще при «Политцентре» и реформированная нами следственная комиссия вела следствие и производила допросы Колчака и других членов правительства.

Город был занят нами в момент, когда в нем скопилась масса контрреволюционных элементов — буржуазия, застрявшие офицеры колчаковских армий, десятки всевозможных учреждений, юнкера и пр. и пр. В дни боев многие припрятали оружие, и его часто находили при обысках, находили части пулеметов, пулеметные ленты, гранаты, винтовки и т. д. Появились черносотенные прокламации, восхвалявшие Колчака как мученика, призывающие стоять за него…

Готовясь к бою, мы приняли все меры к предупреждению восстания у себя в тылу. Интернировали юнкеров, провели ряд арестов. В специальных приказах ревкома предупредили буржуазию и белогвардейщину, что в случае какой-либо попытки к восстанию пощады не будет никому. И все же полной уверенности в том, что во время боя город останется спокойным, — у нас не было.

Организующим центром этого восстания, его лозунгом оставался по-прежнему Колчак.

Председателю следственной комиссии т. Чудновскому было дано распоряжение иметь наготове надежный отряд, который в случае боя на улицах должен был взять Колчака из тюрьмы и увезти его из города в более безопасное место. Но числа 3 февраля следственная комиссия представила в ревком список человек на 18, роль которых в колчаковщине была достаточно выяснена. По мнению комиссии, они подлежали расстрелу. В числе их был Колчак.

Ревком выделил из списка только двух — Колчака и председателя совета министров Пепеляева. Все же в тот день вопрос о Колчаке был оставлен открытым.

Находившемуся в штабе 5-й армии т. Сурнову было по прямому проводу передано поручение выяснить, как отнесется Реввоенсовет к расстрелу Колчака. Ответ Реввоенсовета гласил, что если парторганизация считает этот расстрел необходимым при создавшейся обстановке, то Реввоенсовет не будет возражать против него».