Крупным планом, 2007 - [16]

Под вечер всей семьёй отправились в центр Москвы, в итальянскую тратто­рию. Впятером уселись за стол. Марии даже предоставили особое детское кресло, которое сначала ей не понравилось, но вскоре она поняла, что в нём удобнее - не нужно вытягивать шею, чтобы увидеть, что подают на стол. Заказали пиццу, са­латы, рулеты, что-то ещё и, конечно, любимые камаяны (макароны спагетти) для Марии. Ужин нам пришёлся по вкусу. Мария в восторге. Когда наелась и напилась различных соков, потребовала выпустить её из-за стола. В сопровождении папы гуляла по залу, влюбляла в себя посетителей и официантов.

Оказывается, в ресторан, точно так же как в цирк, лучше ходить с детьми.

Вернувшись домой, посмотрел боксёрское шоу (я бы назвал дешоу): на ринг выходили мужественные, но слабо подготовленные технически звёзды кино и те­левидения, метелили друг друга чуть не до смерти, и это вызывало восторг зрите­лей. Если бы при такой подготовке в плавании или в горных лыжах их вбросили в бассейн или выпустили на слаломную трассу, они бы все утонули и переломали ноги и рёбра.

23 апреля. Умер Борис Ельцин. Его кончину более века назад прозорливо описал Лев Николаевич Толстой в «Холстомере».

24 апреля. Выйдя из метро «Тульская», ахнул - такой очереди, у которой ни начала ни конца, я ещё не видел - тысячи, десятки тысяч людей стояли в Свято-Данилов монастырь к святым мощам - деснице Святого Спиридона. Он жил 18 веков назад, был пастухом и чудотворцем. Одно из сказаний о нём повествует, что однажды к нему пришла женщина с мёртвым ребёнком на руках и с мольбою, чтобы он помог ей вернуть сына. Спиридон призвал Высшие Силы и оживил мальчика. Увидев сына живым, женщина сама мёртвой упала на землю. Но Спи­ридон и её вернул к жизни.

С трудом пробираясь между толпой справа и машинами на проезжей части слева, прошёл во двор монастыря, а там - сквозь строй бравых казаков - к дому, в котором расположен Отдел внешних церковных связей Русской Православной Церкви, который возглавляет митрополит Кирилл. На крыльце уже собрались пи­сатели: Ю. Беляев, Д. Жуков, В. Муссалитин, А. Печерский. Должен был прийти Ю. Поляков, но смерть Ельцина поменяла его планы.

Молодой монах проводил нас сперва в гардероб, а затем на второй этаж, в не­большой зал с иконой Господа Бога и большим складнем, на котором - слева и справа - по три изображения Патриарха Алексия. Овальный стол, стулья. Мы присели в ожидании митрополита. Телевизионщики установили камеру.

Явился митрополит Кирилл в обычном церковном одеянии. Поздоровался, присел к узкой части стола, так что оказался как раз посередине между нами. Его я вижу, знаю уже много лет, точнее, со Второго Всемирного Русского Народного Собора, который проходил здесь, в Москве, в начале декабря 1995 года. А за ме­сяц до этого умер митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн.

Все мы - верующие и неверующие - скорбели об уходе из жизни одного из благороднейших, умнейших людей современности, прекрасного человека и ав­торитетного священника. Мне не довелось напрямую общаться и разговаривать с ним, но его речи, статьи, его глубокое понимание той беды, которая пришла с перестройкой в Россию, вызывали к нему уважение и даже почтение.

На Соборе среди других выступлений было и моё, и моему волнению не было предела. Но больше всего меня тронуло выступление митрополита Кирилла. Об­ращаясь, прежде всего, к писателям, он говорил об острой необходимости соз­дания в современной литературе положительного героя. Те бескультурье и по­шлость, которые ныне хлынули на страницы книг и журналов благодаря особо «продвинутым» авторам, самым негативным образом влияют на нашу жизнь, на наши идеалы, на саму суть человеческого бытия.

Здесь, в Актовом зале Свято-Данилова монастыря, где проходил Собор, мы сидели вместе с Глебом Горышиным. Я сказал:

- Вот кого я хотел бы видеть митрополитом в Санкт-Петербурге.

- Ты о чём? - Глеб Александрович сделал вид, что не понял.

- Надо поговорить с митрополитом Кириллом - может быть, это возможно?

- Не вмешивайся, они примут решение без тебя.

- В том-то и дело, - вздохнул я. - Но какое?

- Можешь попробовать. Поговори.

- Давай вместе?

- Нет, уволь. Ты - руководитель писательской организации, тебе проще.

- А ты - известный писатель, наверное, он тебя знает.

- Нет, спасибо, я здесь не для этого.

Помню с детства мамины слова: «Если тебе пришла какая-то мысль, не отвер­гай её, в особенности если она подталкивает тебя на какое-то действие, сначала разберись. Только трус либо человек нерешительный отвергает всё что ни придёт ему в голову». Конечно, она не такими «культурными» словами говорила мне это, но я помнил смысл её назидания и старался ему следовать всю свою жизнь.

Дождался перерыва, подошёл к сцене, с которой должен был спуститься ми­трополит Кирилл, и стал ждать. При этом я посматривал в зал - нет ли там Нико­лая Коняева или Бориса Алмазова, чтобы они присоединились ко мне. К сожале­нию, не видно.

И вот митрополит Кирилл сходит со сцены, и тут же его окружают «соборя­не» - каждому хочется что-то спросить, что-то сказать или просто поблагодарить за выступление. Я стою в некотором отдалении, он видит меня, понимает, что я хочу к нему обратиться, но не при всех. Завершив разговоры, сам подвинулся ко мне.