Крупнейшие мировые аферы. Искусство обмана и обман как искусство - [13]

Однако купцы многие столетия, особенно в нашем отечестве, стояли в этом ряду особняком. На Руси их хоть и именовали почтительно «ваше степенство», но не особенно любили. Собственно, ничего другого в стране, где родилась поговорка «не обманешь — не продашь», и быть не могло. А обманывали они почти всегда, везде и как только могли.

На протяжении веков в Москве и других русских городах у приезжавших в базарные дни крестьян товар скупали посредники. И если будущая прибыль не радовала их своими размерами, они безо всякого стеснения прибегали к разным трюкам. В «Записках сыщика» Михаил Максимов рассказывал о них так: «В Москве проживают мужики, торговцы хлебом, овсом, крупой, дровами и сеном; их почему-то называют одни кулаками, другие — хлыновцами.

Промышленность их заключается собственно в том, что они, покупая у приезжих степных мужиков в зимнее время хлеб, овес и крупу, рассыпают все это на свои воза, делая из трех четыре, а из пяти — семь. И когда у них покупают, бессовестно обманывают.

В возы с сеном для весу укладывают бревна, или во время взвешивания один или двое из них, прицепясь сзади или сбоку воза, усиливают вес незаметным образом. Укладывая на свои воза дрова, они середину делают пустой или перекладывают незаметно сучками и редко продают на сажень, а всегда повозно. При перемере овса и крупы, если не осмотреть, они меры три-четыре насыпят на дно. С кучерами и дворниками они в деле.

Каждого покупателя они строго рассматривают и, если увидят невозможность к обману, никогда не продадут.

Один мой знакомый купил по незнанию своему у этих кулаков десять возов дров. По цене и по обширности возов сделка показалась ему очень выгодной. Дело было к вечеру, и дрова ему все покидали в сарай, без укладки на место. На другой день, разговаривая с кухаркой, он сообщил ей:

— Теперь у нас дров, кажется, хватит до весны. Я полагаю, что тут будет около пяти сажен.

— И каких тут, сударь, пять сажен! Да тут едва ли наберется и три, — сказала ему кухарка. — Вы извольте-ка посмотреть, что вы купили — большую часть сучков, а не поленьев.

Богатый человек, скупец, имел привычку у заставы покупать на известных рынках все, что он находил для себя выгодным, а потому постоянно шатался там для покупки по дешевой цене различных припасов. Этого человека давно знали кулаки, но не находили возможности, как бы его обмануть.

В трескучий мороз, увидав его на базаре около возов с кучером покупающего для своих лошадей овес, они тотчас, договорившись с кучером, приступили к делу.

Один из этих хлыновцев, подойдя к скупцу, предложил ему купить 20 возов овинного овса, объявив решительную цену, самую выгодную. В возах этих в самом низу находилась мякина. Посмотревши овес и найдя его довольно хорошим, скупец начал еще выторговывать у них несколько копеек, в чем и преуспел.

Но впоследствии, увидав в своем закроме, что в овсе наполовину мякина, сказал сам себе: „Как это я недосмотрел, что попал на кулаков? Эки мошенники!“».

Весьма распространенным в Москве и Петербурге трюком была торговля спитым чаем. Купцы скупали в трактирах и ресторанах использованную заварку, высушивали ее, паковали и продавали по крайне привлекательной для покупателя цене. Естественно, во избежание неприятностей «особый товар» продавали главным образом приезжим крестьянам, которые назавтра собирались домой.

Подобными трюками баловались не только мелкие купчишки и лавочники, но и вполне солидные купцы первой гильдии. И не только во времена царя Гороха, но и в начале XX века. Русский военный атташе в Дании граф Алексей Игнатьев вспоминал об осмотре датской столицы вместе с русским дипломатом Бибиковым: «Осматривая из любопытства Копенгагенский порт, я только увидел, как грузились на английские пароходы с их пестрым красно-синим флагом бочки с большим ярлыком, изображавшим корову на зеленом поле.

— Полюбуйся, это наше родное сибирское масло, — объясняет Бибиков. — Вон видишь под этим навесом бочки в грязных рогожах? Здесь масло перекладывают в датские бочки, что, правда, необходимо из-за встречающихся в нем булыжников — знаешь, для веса. Сибирское масло превращается в датское и отправляется в этот всепожирающий Лондон».

Русские газеты пестрели подобной же информацией. К примеру, в феврале 1903 года они поместили сообщение Российского телеграфного агентства из Копенгагена: «В прибывшем вчера из России пароходном грузе сибирского масла, адресованном здешней фирме „Зунд и Петерсен“, снова оказалось несколько бочек, наполненных вместо масла камнями, землей и льдом».

Но заработанная такими способами дурная репутация на внешних рынках ничуть не мешала представителям отечественного бизнеса создавать о себе красивые легенды для внутреннего употребления.

Одним из самых распространенных объектов мифологизации была история накопления первоначального капитала. Практически каждая уважающая себя купеческая династия имела предка, пришедшего в лаптях из забытых богом мест на заработки в Петербург, Москву или иные места. Затем этот самородок каторжным трудом, выплачивая оброк барину, зарабатывал деньги на выкуп из крепостной неволи и разворачивался во всю широту своей новой, теперь уже купеческой души.