Круиз "Розовая мечта" - [24]

А может, общались с Аллахом?

— Ага, я теперь что-то начинаю соображать, но очень смутно… Как в тумане. — Ассоль задумалась. — А случаем, Славка, того самого плечистого парня в ковбойке рядом на юбилее Аркаши Тайцева, не Сергеем звали?

Я обняла девичьи плечики Ассоль. От боа Ирины пахнуло чужим запахом запахом пудры и кулис. Наверно, так пахло бы от Лелечки, если бы она не бросила сцену и теперь изображала в детском театре веселых пуделей или стареньких мальчиков… Неужели все-таки есть предопределенность и все случайности, круто меняющие нашу жизнь, вписаны, на самом деле, в книгу судеб? Но разве может быть случайным такое затейливое хитросплетение… Нет, здесь чувствуется рука Высшего сочинителя…

— Аська, ты умница. Сразу схватила то, что я не могла понять целый год. Несостоявшаяся любовница Тайцева с неизбежностью должна была стать любимой женой его лучшего друга — Сережки Баташова.

Глава 9

…После того, как от меня оторвали разъяренную Риту, Сережа увел пьяненькую гостью из дома Тайцевых. Вернее — вывел из подъезда. Затхлый воздух московской подворотни с застоявшимися августовскими помойками не принес мне облегчения. Я даже не успела спрятаться в укромный уголок, «метнув харч» (как говорят у нас в меде про эффект самопроизвольного освобождения желудка посредством рвоты) прямо на асфальт под ноги заботливому «ковбою», который старался поддержать мои сотрясающиеся плечи. В результате чего было испорчено мое новое выходное платье и рукав пиджака моего спасителя.

— Боже, как же я в таком виде домой заявлюсь? У матери инфаркт случится… — Сообразила я тут же прояснившимися после чистки желудка мозгами.

— Да, если она у тебя человек не привычный…

— Ты что? — Оттолкнула я парня. — Я впервые здесь у вас надралась. Это ты, между прочим, мне все подливал и подливал… А я так на Аркадия загляделась… Уфф!

— Не кричи, пожалуйста. У нас двор маленький, все друг друга знают. И звук, как в колодце. — Сказал он примирительно. — Я не тебя имел ввиду, когда говорил про алкашей. Моя мама, например, в интернате работает… Так Там всякое бывает… А знаешь, пойдем ко мне — я вон в том подъезде живу. Мать у тетки на даче. Вернется завтра.

Наверно, я посмотрела на доброжелателя с таким ужасом, что он рассмеялся:

— Не бойся, я приставать не буду! Вижу, что ты по Аркадию сохнешь. А он — мой лучший друг. Кодекс чести с двойной страховкой.

У моего нового знакомого оказалась коммуналка с длиннющим коридором. В его комнате, разделенной на две половины большим шифоньером, пахло свежевыстиранным бельем. И, действительно, стопку такового парень поспешил убрать с дивана, освобождая мне место.

— Мать погладить оставила. А я замотался, наверно, уже пересохло… Ты раздевайся, я быстренько платье простирну…

— Чего, чего? Прости… Еще плохо соображаю. А телефон здесь есть?

— В коридоре. Только говори тише, а то уже поздно. — Парень взял из стопки белья и бросил мне свою рубашку. — Накинь, пока я постирушкой займусь, и топай звонить. Телефон на тумбочке прямо у двери.

Он деликатно вышел. Я разделась за шкафом и бросила на пол у двери свое платье. Когда, накинув рубашку, являвшуюся, по существу, мини-платьем, вышла из убежища, ни платья, ни хозяина комнаты не было.

Прошлепав босиком по мрачному коридору, я позвонила маме и сонным голосом сообщила, что заночую у Нинки, с которой и провела на даче, якобы, этот вечер. (Аська в это время уже загорала в Новой Зеландии.) За дверью ванны гудела колонка. Я поскреблась. Парень отворил мне дверь.

— Ну, смотри, порядок! — Он развесил на плечики мое выстиранное платье. — Повесим на сквознячок и через час можно гладить.

— Я не очень затрудню тебя, если приму душ? Только покажи, как тут что. Впервые в жизни пользуюсь газовой колонкой.

Он «настроил» горячу воду и сказал: «Не запирайся, я сейчас чистое полотенце принесу…»

Жуть! — Я оглядела эту мрачную с голой лампочкой под потолком и расколотым кафелем на стенах обшарпанную ванную. — Только с перепоя и мыться. На трезвую голову стошнит.

— Эй, держи! — Парень боком втиснулся в дверь и повесил на крючок полотенце. Даже не попытался задержаться и не ахнул от моей красоты. А я ведь знала, что выгляжу «божественно».

В мужской рубашке на голом теле и с полотенцем на голове я прокралась в коридор и поняла, что категорически не помню, за какой дверью живет мой благодетель. Пришлось прислушиваться под разными дверьми, заглядывать в скважины.

— Ты что здесь делаешь? — Появился откуда-то из темноты мой новый знакомый с красным чайником в руке.

— Я потерялась.

— А, знаешь, кофе я тебе не дам. И никуда не пущу. На такси у меня денег нет. Будешь спать на маминой кровати… К утру и платье будет готово…

Действительно, когда я проснулась. мое платье висело на спинке стула, отглаженное. как школьная форма перед первым сентябрем. Пахло горячим утюгом. Хозяин дома — в майке и новеньких китайских джинсах стоял у стола над стопкой глаженного белья.

— Привет! Кофе хочешь?

— Хочу. И спать хочу. И домой хочу. И ещё — как тебя звать все же? Прости — ничего не помню.

— Сергей. — Он усмехнулся и сел рядом. — А про Риту помнишь?