Кругосветное плаванье "Джипси Мот" - [65]

Море свирепствовало, вздымая исполинские валы, как в фильмах Алана Вильерса и Джона Гуцуэлла.

В хлопотах прошло все утро. Немного отдохнул за ленчем, снова натянул на себя палубное платье и прошел на бак ставить штормовой стаксель. Но налетел 45-узло-вой шквал, и от этого намерения пришлось отказаться. В 17.00 снова оделся, чтобы поднять парус, но опять передумал, как только очутился в кокпите. Хотя из каюты казалось, что временами наступает затишье, в действительности же ветра было еще очень много. Шла сильнейшая зыбь. Впадины между волнами напоминали ущелья, качка была чудовищной. Хотелось прибавить парусов до наступления темноты, так как барометр начал подниматься и я чувствовал, что шквалы скоро должны кончиться, хотя море все еще бурлило. С 14.00 делал в среднем 5,8 узла под одним штормовым кливером (площадью 107 кв. футов).

В 19.00 почти совсем стемнело. В такую погоду, да еще в темноте, ничего другого не оставалось, как завалиться в койку и читать. Обедать или даже слегка перекусить не хотелось, а сидеть без дела в каюте не очень-то уютно. На полное освещение требуется слишком много электроэнергии, а единственная маленькая лампочка создавала чересчур мрачную атмосферу. Столярничать или заняться уборкой мешала слишком сильная качка. Какая уж тут работа! Даже на то, чтобы сохранить требуемое положение, приходилось затрачивать чрезмерные усилия. Кроме того, когда все внимание сосредоточивается, чтобы тебя не швырнуло в сторону, умственных способностей на что-либо другое не хватает. Внезапный крен в 60° на один борт и примерно на 30° в другую сторону — в таких условиях что есть сил стараешься устоять на ногах. Иногда накатывали поистине чудовищные валы. Как-то выглянув из люка каюты над фальшбортом, я увидел гигантский вал и был так заворожен этим зрелищем, что не успел вовремя нырнуть в каюту. Поделом, целый ушат воды вылился мне на ватник и голову. Начались неполадки с керосиновой печкой, так как шторм задувал в дымовую трубу. Чтобы устранить неприятность, временно вывел колено трубы с зонтом в крышу каюты. Печь стала гореть хорошо, и это меня очень утешило.

28 февраля в 08.45, когда я делал запись в вахтенном журнале, большая волна свернула ветровое крыло, и яхта устремилась обратно на север. Выбрал до отказа линь, проведенный в каюту для управления рулевым веслом, но “Джипси мот” меня не слушалась. Позднее обнаружил, что линь зацепился на палубе за кнехт. Тотчас оделся и положил судно на нужный курс, только немного полнее фордевинд. Море ужасное, таких чудовищных волн я еще никогда не видел, а “Джипси мот” должна была идти почти прямо по ветру. Автопилот, видимо, не пострадал; непостижимо, как он мог выдержать хотя бы час в такой передряге. Поразмыслив над тем, что предпринять, решил пройти на нос, приспустить штормовой кливер и взять рифы. Курс, по которому шла яхта, был не слишком хорош, но приходилось думать лишь о том, как бы уцелеть и избежать серьезных повреждений. Второй салинговый огонь погас, и это было большой неприятностью, так как яхта осталась совсем без мачтовых огней. Воспользоваться для замены электрическими фонариками не удалось. У меня их было два, но оба никчемные, ибо пропускали воду, а в Сиднее не удалось найти получше.

Два часа спустя море все так же бушевало. Обдумывал, не опасно ли будет держать на 20° к линии попутного ветра, что обеспечило бы нужный курс? Убедил себя в том, что час-другой на более верном курсе не так уж много даст. Ведь задача заключалась в том, чтобы благополучно завершить рейс. Дважды ветровое крыло автопилота провертывалось на своей оси, когда яхту разворачивало на волне, и каждый раз приходилось выводить ее на правильный курс. Записал в вахтенном журнале:

“Не хочется без крайней нужды увеличивать нагрузку на рулевое устройство. Чинить его в такую погоду, повиснув над кормой, опасное дело”.

Вечером появилась еще одна запись:

“Хорошая погода не наступает: огромные, как горы, валы накатываются на яхту; к счастью, они не очень крутые. На вершинах волн все еще бушуют непокорные гребни, и “Джипси мот” то и дело кладет на борт, чуть не опрокидывая. Вот набежал особенно большой вал, и мне показалось, что сейчас вся посуда высыпется из гнезд. Хотелось бы идти по более точному курсу, но осторожность требует повременить. Если накатится настоящая чудовищная зыбь, то лучше убегать от нее под ветер, пусть даже в обратную сторону от нужного направления”.

Шел на 30° от линии попутного ветра. Хотелось бы держать еще на 30° круче, но не решался резать такие волны наискось.

Глава тринадцатая. К МЫСУ ГОРН

Штормы этой недели пронесли “Джипси мот” по океану на расстоянии 1115 миль, и яхта уже находилась в 3000 милях от мыса Горн. Стал задумываться над тем, что предпринять, если шторма начнутся от противоположной четверти горизонта, как это случилось с Дрейком, который три недели убегал от норд-оста после выхода из Магелланова пролива. Невеселые мысли! 1 марта в 1.00 втрое увеличил площадь парусов. Штормовая неделя кончилась. Завершил ее под зарифленным штормовым кливером площадью всего 60 кв. футов. Самый сильный из измеренных мной ветров достигал 67 узлов. Волнение было разнохарактерным, хуже всего приходилось, когда валы накатывались с последним порывом яростного шквала. Такие валы походили на крутые утесы, надвигавшиеся на яхту, причем на их гребнях все бурлило и клокотало. Не удивительно, что капитаны клиперов запрещали штурвальным оглядываться назад на волны за кормой. Порой валы напоминали горные долины или, наоборот, гряды холмов. “Джипси мот” шла хорошо и не рыскала. Примирился с ее резким креном, доходившим до 60°, но удовольствие он мне не доставлял. Однажды мне показалось, что посуда уже вылетает из своих гнезд, но дело ограничилось только тем, что из помойного ведра на пол каюты вывалилось отвратительное месиво из яичной скорлупы, картофельных очисток и спитого чая. Этим ведром мне приходилось часто пользоваться, и я держал открытыми дверцы тумбочки, в которой оно стояло.