Кругом один обман - [26]
Больше она с Метелкиным не встречалась. И он вскоре умер как-то незаметно. Спился, должно быть.
Его быстро забыли. Он почти не остался в литературе. Прогорел, как факел, и потух бесславно. Непонятно, почему одних помнят, а других нет.
Тата и Сашка жили хорошо. Весело и дружно.
Мелкие измены только укрепляли семью. Нет никого прекраснее, чем немножко виноватая жена. Она становится легкой, сговорчивой, всепрощающей.
Приходили гости. Саша любил гостей. В основном это были товарищи по спортивной гребле с женами или подругами. Либо сослуживцы.
Чаще других заявлялись Лежанские – Слава и Галя. Галя, с низким лбом, практически без лба, с грубым крестьянским лицом и дурными манерами, не нравилась Тате. Тата называла ее «Лежанкина», хотя Галя была Лежанская.
Галя – детдомовская, откуда воспитание? Но у нее была замечательная черта: приходила в гости с пирогами, которые пекла собственноручно. Пироги – с мясом, с яблоками и с капустой – всегда были кстати, очень украшали стол и Галю, компенсируя ее недостатки.
Тата печь не умела, но зато умела смеяться. Ее смех – звонкий, заливистый, прозрачный, как родниковая вода, – звенел до потолка и вырывался в форточку. Люди внизу останавливались и поднимали голову. Где это так смеются? Кому это так хорошо? Под такой смех хотелось жить и любить.
Тата охотно смеялась по многим поводам. Жизнь всегда дает повод посмеяться. Исключение составляют несколько позиций: смерть, унижение, да и то…
Галя Лежанская считала, что смех без причины – признак дурачины. Она не позволяла себе хохотать в полный рот, а только усмехалась краешком губ. Строила из себя умную.
Детей у Лежанских не было. Галя объясняла это тем, что вначале надо выстроить карьеру, а потом уже заводить потомство. Рожать могут все – и кошки, и собаки, и даже куры. А вот написать кандидатскую диссертацию – удел избранных.
Тата пожимала плечами. Кому нужна эта диссертация? Кто ее будет читать? «Когда-нибудь монах трудолюбивый найдет мой труд усердный, безымянный…» Ради монаха корячиться. А тут – ребенок, такой родной, такой сладкий, в нем весь смысл жизни и даже смысл смерти. Бессмертие. После тебя он понесет в жизнь твои гены.
Тата подозревала, что Галя просто бесплодна, как огурец-пустоцвет. Вот и прячется за слова.
Короче, Тата и Галя не любили друг друга и терпели совместные застолья исключительно ради мужской дружбы. Саша и Слава дружили вплотную, им было интересно вместе. Было бы жестоко их растащить. И зачем?
Дни нанизывались один на другой. Для молодых жизнь двигалась медленно. В двадцать лет – человек молодой. Через десять лет (в тридцать) снова молодой. И в сорок молодой. Мало что меняется вокруг. А для стариков жизнь бежит стремительно. Маме Тане исполнилось семьдесят. Силы и интерес к жизни уходили. Как будто вернулась с бала и сказала: «Все!» И сняла с себя выходной наряд. Переоделась в ночную рубашку.
Мама Таня приняла решение: переписать дачу на свою дочь. Тата и так пользовалась дачей, но, получив в собственность, развернула бурную деятельность.
Чувство собственности – великое чувство. Большевики отшибали это чувство почти сто лет, проповедовали: общественное выше личного.
Как говорила Васса Железнова, «наше – это ничье. Мое!». «Мое» правит миром. Мой мужчина. Мой кошелек. Мой дом.
Тата страстно полюбила дачу – добротную, большую. Низ – кирпичный, верх – из бруса. Наверху три спальни, в дереве хорошо спать. Легче дышится.
На первом этаже Тата выровняла стены, покрасила их шведской эмульсионной краской, поменяла отопление. Развесила живопись. Получилась Швейцария, пять звезд.
Тата устремлялась на дачу каждые выходные и, входя в дом, тут же начинала отдыхать. С нее как будто стекала вся усталость, накопленная за неделю.
По вечерам зажигали камин и смотрели на огонь, как первобытные люди. Огонь завораживал. Так бы и сидели и смотрели.
Фуфа с родителями не ездил. Он уже вырос. Шестнадцать лет. С родителями ему было скучно, и он норовил приезжать среди недели с друзьями и подружками. После их посещений оставались горы немытой посуды, по которой шастали мыши-полевки. Противно, но ничего не поделаешь. Не скажешь ведь Фуфе: не будь молодым.
Тата надевала передник и приводила дом в порядок. Срабатывали гены мамы Тани. Как она могла проявить свою любовь к ребенку? Только смирением и безмолвным обслуживанием.
Фуфа видоизменился. Из беленького ребенка он превратился в темно-русого тинейджера. Круглое личико вытянулось и стало продолговатым. Нос выдвинулся вперед, но это хорошо. Тате нравились крупные носы на мужчинах. В детстве Фуфа был вылитый Саша, а теперь стал походить на мать. Но все это не имело никакого значения. Для Таты Фуфа был ее сын, неповторимый и единственный. И как бы он ни выглядел, что бы ни вытворял – все равно оставался светом в окне и смыслом жизни.
Тата обратила внимание: возле Филиппа постоянно присутствовала одноклассница Света – круглолицая, мелкоглазая.
– Почему она возле тебя топчется? – спросила Тата.
– А что? – не понял Филипп. – Тебе она не нравится?
– Жопа на спине, – неопределенно ответила Тата.
– Жопа на месте, – возразил Филипп.
Искренняя, трогательная история женщины с говорящим именем Вера.Провинциальная девчонка, сумевшая «пробиться в артистки», испытала и ужас блокады, и голодное безумие, и жертвенную страсть, и славу.А потом потеряла все…Где взять силы, чтобы продолжать жить, когда судьба обрушивает на тебя беду за бедой?Где взять силы, чтобы продолжать любить, когда мужчины предают и лгут, изменяют и охладевают?Где взять надежду, когда кажется, что худшее уже случилось?Можно опустить руки и впасть в глухое отчаяние.Можно надеяться на чудо.А можно просто терпеть.
«Нельзя испытывать любовь. Испытывать можно только самолеты. Они из железа». Эта неоспоримая истина – цитата из нового рассказа «Назло», ставшего заглавным для сборника, – задает эмоциональный тон всей книге.Нельзя испытывать… что?Не только любовь. Но и порядочность. Терпение. Верность. Доверие.Простые истины, которые герои и героини Виктории Токаревой постигают снова – на собственном, зачастую очень горьком, опыте. И мы верим им – потому что узнаем в них себя…В сборник вошел также еще один новый рассказ «Зачем?» и произведения, уже полюбившиеся читателям.
СОДЕРЖАНИЕ01. О том, чего не было02. Уж как пал туман…03. Зануда04. Закон сохранения05. «Где ничто не положено»06. Будет другое лето07. Рубль шестьдесят — не деньги08. Гималайский медведь09. Инструктор по плаванию10. День без вранья11. Самый счастливый день (Рассказ акселератки)12. Сто грамм для храбрости13. Кошка на дороге14. Любовь и путешествия15. Зигзаг16. Нахал17. Нам нужно общение18. Рарака19. Пираты в далеких морях20. Плохое настроение21. Скажи мне что-нибудь на твоем языке22. Японский зонтик23. Тайна Земли24. Стечение обстоятельств25. Шла собака по роялю26. Рабочий момент27. Летающие качели28. Глубокие родственники29. Центр памяти30. Один кубик надежды31. Счастливый конец32. Ехал Грека33. Старая собака34. Неромантичный человек35. Ни сыну, ни жене, ни брату36. Звезда в тумане37. Система собак.
«Что такое молодость? Бездна энергии, легкое тело. Мы поглощали жизнь горстями, и казалось, что за поворотом нас ждет новое, неизведанное счастье. Любовь, например, или слава, или мешок с деньгами. Или то, и другое, и третье одновременно…Всегда считалось, что, переступив через шестьдесят лет, женщина переходит в статус бабушки-старушки и должна сидеть со спицами в руках и вязать внукам шерстяные носочки… В шестьдесят лет что-то заканчивается, а что-то начинается. Начинается свобода. А свободой каждый распоряжается по-своему».В.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Любовь побеждает не только расставания и смерть, но даже предательство, обиды и ненависть… Герои нового сборника Виктории Токаревой приходят к осознанию этого через неизбежные человеческие страдания, противоречивые повороты судьбы. Что-то неуловимое и всепрощающее вдруг оказывается сильнее страстей человека. И уже никто никого не судит, у каждого свои столкновения с собой и миром, свои поиски сквозь ошибки. «Пушкинское спокойствие» – так можно сказать о прозе Виктории Токаревой. Ее произведения утешают, помогают видеть жизнь как нечто неразгаданное.
В книгу вошли повести «Птица счастья», «Мужская верность», «Я есть. Ты есть. Он есть», «Хэппи энд», «Длинный день», «Старая собака», «Северный приют», «Лавина», «Ни сыну, ни жене, ни брату» и рассказы «Казино», «Щелчок», «Уик-энд», «Розовые розы», «Антон, надень ботинки!», «Между небом и землей», «Не сотвори», «Паспорт», «Хорошая слышимость», «Паша и Павлуша», «Ничего особенного», «Пять фигур на постаменте», «Уж как пал туман», «Самый счастливый день», «Сто грамм для храбрости», «Шла собака по роялю», «Рабочий момент», «Летающие качели», «Глубокие родственники», «Центр памяти», «Один кубик надежды», «Счастливый конец», «Закон сохранения», «„Где ничто не положено“», «Будет другое лето», «Рубль шестьдесят — не деньги», «Гималайский медведь», «Инструктор по плаванию», «День без вранья», «О том, чего не было» выдающейся российской писательницы Виктории Токаревой.
Зачем человеку враги?Чтобы не расслабляться и не терять формы?Чтобы всегда быть готовым к удару – прямому или нанесенному из-за угла?Или… зачем-то еще?Смешная, грустная и очень искренняя история женщины, пытающейся постичь один из древнейших парадоксов нашей жизни, заинтересует самого искушенного читателя…
«Собакин, Михалков, Войнович, Данелия, Горбачев – вот они, архитекторы моей жизни. Я, конечно, и сама тоже внесла свой вклад, а именно – труд. Я написала двадцать томов, и за меня это никто не мог бы сделать. И тем не менее: литературный талант очень трудно обнаружить. Талант певца или художника – запросто. Человек поет или рисует – сразу заметно. А писать… Все умеют писать, всеобщая грамотность с тридцать седьмого года.Я могла бы и не распознать свои литературные способности. Работала бы учительницей пения: вахадили гу-си… И так всю жизнь.