Круглый дом - [41]
– Скажите хоть что-нибудь.
Но мы потеряли дар речи.
– Так, вот ты, салага, – обратился он к Каппи. – Скажи мне, зачем вы за мной шпионили? Этих двух я знаю, а тебя нет. Как тебя зовут?
– Джон Ловкая-Нога.
Я прям обалдел от восторга. Какой же Каппи молодец: с ходу придумал вымышленное имя.
– Длинная-Нога. Что это за дурацкое имя такое?
– Это старинное индейское имя, сэр!
– Сэр? Кто тебя этому научил?
– Мой отец служил в морской пехоте, сэр!
– Тогда ты его позоришь! Ах ты ловкий дуралей! Сын морского пехотинца шпионит за священником! И как зовут твоего отца?
– Так же, сэр!
– Значит, ты – Ловкая-Нога-младший?
– Да, сэр!
– Так, Ловкая-Нога-младший, а как тебе такое?
Отец Трэвис подался вперед и молниеносным движением ноги стряхнул Каппи с кушетки. Каппи с грохотом рухнул на пол, но не издал ни звука.
– Ловкая-Нога, говоришь? Это так вот ты получил свое дурацкое имя?
Он нагнулся над Каппи, а тот прикрыл голову двумя кулаками, но священник просто схватил его и бросил обратно на кушетку.
– Хорошо, Ловкая-Нога, как твое настоящее имя?
– Каппи Лафурнэ.
– Доу – твой отец?
– Угу.
– Он хороший человек. – Священник ткнул пальцем в Энгуса. – А я знаю твою тетку!
Потом он ткнул пальцем в меня. Я был ни жив ни мертв.
– Я знаю твоего отца. И думаю, знаю, зачем вы, несчастные ублюдки, пришли сюда шпионить за мной! Я обдумал твой сегодняшний вопрос. Почему ты спросил, что я делал в воскресенье, пятнадцатого мая, в такое-то время. Как будто ты выяснял, есть ли у меня алиби. Сначала мне это показалось странным. Но потом я вспомнил, что случилось с твоей матерью. И все стало ясно.
Наши коленки, ступни, обувь вдруг обрели для нас важное значение. Мы не сговариваясь стали их изучать. Но при этом чувствовали на себе тяжелый взгляд его водянистых глаз.
– Значит, ты считаешь, что я навредил твоей матери? – тихо продолжал он. – Да? Отвечай!
И снова пнул меня в голень. Тупое онемение сменилось острой болью.
– Да. Нет. Я думал, это возможно.
– Возможно… Но теперь ответ, так сказать, стал сам собой очевиден, да? Не-воз-мож-но! Теперь ты это точно знаешь. И кстати. Для вашего сведения, вонючие крысята, грязные щенки, безмозглые идиоты, я бы не стал таким образом использовать свой член, даже если бы был на это способен, молокососы вы жалкие, потому что у меня есть мать и есть сестра. И еще у меня была девушка.
Отец Трэвис откинулся на спинку шезлонга. Я взглянул на него. Он наблюдал за нами исподлобья, сложив руки на коленях. В его глазах появился тот самый отблеск, как у киборга, а скулы заострились так, словно вот-вот были готовы прорваться сквозь кожу. У него не только была собственная видеокассета с «Чужим», у него не только были живописные и жуткие раны, но он еще обозвал нас всякими унизительными словечками, избежав привычных ругательств. Кроме того, он обладал умопомрачительной ловкостью, позволившей ему поймать Энгуса, и у него были гантели и гири около телевизора, и он пил крутое пиво «Майкелоб». Всего этого было довольно, чтобы заразить мальчишку моего возраста мечтой стать католиком.
– У вас была девушка?
Лицо отца Трэвиса напряглось и побелело. Меня поразило хладнокровие Каппи. На мгновение мне даже почудилось, что он уже мертв. Но Каппи спросил вовсе не ради хохмы и без всякого сарказма. В этом был весь Каппи. Ему просто стало интересно. Он задал свой вопрос с такой интонацией, с какой – сейчас я это понимаю – хороший адвокат должен допрашивать потенциального свидетеля. Чтобы узнать побольше о человеке. И услышать его версию событий.
Отец Трэвис ответил не сразу, но молчание Каппи красноречиво выражало его готовность слушать.
– Да, – наконец вымолвил отец Трэвис. Его голос стал спокойным, глухим. – Вы, мелюзга, еще ничего не знаете о женщинах. Вы думаете, что знаете, но это не так. Я был помолвлен с настоящей женщиной. Невероятно красивой. Верной. Все у нас было просто идеально, без сучка и задоринки. Даже когда меня ранили. Она бы осталась со мной. Я был для нее тем, кто… Вам, мальки, нравятся девчонки?
– Мне – да, – отозвался Каппи. Кроме него никто не осмелился подать голос.
– Не тратьте время на шлюх, – сказал отец Трэвис. – Вы же ходите в среднюю школу?
– С нового учебного года будем ходить, – ответил за всех Каппи.
– Тем лучше. Всегда есть красивая девочка, которую никто еще не заметил. И ты станешь первым, кто ее заметит.
– Понятно, – согласился Каппи.
– Так вот, – продолжал отец Трэвис. – Так вот…
Он развел руки над подлокотниками шезлонга. Он молча смотрел на нас, пока мы наконец не подняли глаза и не встретили его немигающий взгляд. – Вам хочется узнать, как это произошло. И как я с этим справляюсь. Вы хотите узнать о вещах, о которых вы не вправе знать. Но вы не плохие мальчики. Теперь я это вижу. Вы просто хотели узнать, кто надругался над вашей матерью. Над его матерью. – С этими словами он взглянул на меня. – Я служил в американском посольстве в восемьдесят третьем. Мне повезло, ведь я здесь, верно? Мой шпингалет фурычит. Мне нужно тщательно ухаживать за ним. А иначе инфекции. Бывают у меня и сексуальные желания. Но все сублимируется. До того, как пойти в морскую пехоту, учился в семинарии. Пережил приступ гнева. Домой вернулся таким. Это был знак. Окончил семинарию. Посвящен в сан. Направлен сюда. Вопросы есть?
Северная Дакота, 1999. Ландро выслеживает оленя на границе своих владений. Он стреляет с уверенностью, что попал в добычу, но животное отпрыгивает, и Ландо понимает, что произошло непоправимое. Подойдя ближе, он видит, что убил пятилетнего сына соседей, Дасти Равича. Мальчик был лучшим другом Лароуза, сына Ландро. Теперь, следуя древним индейским обычаям, Ландро должен отдать своего сына взамен того, кого он убил.
Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.
Порой всей жизни не хватает, чтобы разобраться в том, бремя жизнь или благо. А что же делать, если для этого остался всего день…
Саше 22 года, она живет в Нью-Йорке, у нее вроде бы идеальный бойфренд и необычная работа – мечта, а не жизнь. Но как быть, если твой парень карьерист и во время секса тайком проверяет служебную почту? Что, если твоя работа – помогать другим найти любовь, но сама ты не чувствуешь себя счастливой? Дело в том, что Саша работает матчмейкером – подбирает пары для богатых, но одиноких. А где в современном мире проще всего подобрать пару? Конечно же, в интернете. Сутками она просиживает в Tinder, просматривая профили тех, кто вот-вот ее стараниями обретет личное счастье.
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ББК 84.445 Д87 Дышленко Б.И. Контуры и силуэты. — СПб.: Издательство ДЕАН, 2002. — 256 с. «…и всеобщая паника, сметающая ряды театральных кресел, и красный луч лазерного прицела, разрезающий фиолетовый пар, и паника на площади, в завихрении вокруг гранитного столба, и воздетые руки пророков над обезумевшей от страха толпой, разинутые в беззвучном крике рты искаженных ужасом лиц, и кровь и мигалки патрульных машин, говорящее что-то лицо комментатора, темные медленно шевелящиеся клубки, рвущихся в улицы, топчущих друг друга людей, и общий план через резкий крест черного ангела на бурлящую площадь, рассеченную бледными молниями трассирующих очередей.» ISBN 5-93630-142-7 © Дышленко Б.И., 2002 © Издательство ДЕАН, 2002.
Ближайшее будущее. Льды Арктики растаяли. Туристический бизнес открывает новые горизонты, и для желающих достичь ранее недоступные места запускаются новые экспедиции. Пассажиры круизного лайнера мечтают увидеть белого медведя, а вместо него им придется найти еще нечто более удивительное – мертвое тело во льду. Кто этот человек? Был ли он жертвой незнакомцев или самых близких людей, безжалостно его предавших? Вместе со льдом растают и коварные тайны прошлого.
В самолете, летящем из Омана во Франкфурт, торговец Абдулла думает о своих родных, вспоминает ушедшего отца, державшего его в ежовых рукавицах, грустит о жене Мийе, которая никогда его не любила, о дочери, недавно разорвавшей помолвку, думает о Зарифе, черной наложнице-рабыне, заменившей ему мать. Мы скоро узнаем, что Мийя и правда не хотела идти за Абдуллу – когда-то она была влюблена в другого, в мужчину, которого не знала. А еще она искусно управлялась с иголкой, но за годы брака больше полюбила сон – там не приходится лишний раз открывать рот.
Натан Гласс перебирается в Бруклин, чтобы умереть. Дни текут размеренно, пока обстоятельства не сталкивают его с Томом, племянником, работающим в букинистической лавке. «Книга человеческой глупости», над которой трудится Натан, пополняется ворохом поначалу разрозненных набросков. По мере того как он знакомится с новыми людьми, фрагменты рассказов о бесконечной глупости сливаются в единое целое и превращаются в историю о значимости и незначительности человеческой жизни, разворачивающуюся на фоне красочных американских реалий нулевых годов.
История Вань Синь – рассказ о том, что бывает, когда идешь на компромисс с совестью. Переступаешь через себя ради долга. Китай. Вторая половина XX века. Наша героиня – одна из первых настоящих акушерок, благодаря ей на свет появились сотни младенцев. Но вот наступила новая эра – государство ввело политику «одна семья – один ребенок». Страну обуял хаос. Призванная дарить жизнь, Вань Синь помешала появлению на свет множества детей и сломала множество судеб. Да, она выполняла чужую волю и действовала во имя общего блага. Но как ей жить дальше с этим грузом?