Круглый дизельпанк - [57]

Устроили привал около реки. Лекс проверил воду приборами — чисто. Ну и хорошо. Пока светло, я проверил грузовик. Кой-чего подрегулировал. Сел чистить винтовку. Марика увела Нюту к речке, за кусты. Я самозарядку дочистил, дозарядил магазины и стал ждать возвращения девок. Интересно было посмотреть. Нико костёр развёл, заварил чаю. Моё ожидание длилось не так уж долго, успел выпить всего две кружки. Марика привела Нюту. Выглядела она колоритно, что и говорить. Штаны-шаровары, жёлтые, и верх от купальника. Девчонке он был явно великоват, как в обхвате, так и в объёме. На ногах сандалии, а волосы стянуты в хвост до лопаток. Не хватает тюрбана, я думаю. Личико, отмытое в реке, оказалось очень симпатичным. Худощавое, с миндалевидными, чуть раскосыми глазами и гармоничными азиатскими чертами. Это было непривычно, монголоидных черт у людей в Сфере я ещё не встречал. Вэйты имеют в чертах что-то азиатское, но там скорее намёк. А тут просто не то китаяночка, не то — японочка. Но цвет кожи светлый, европейский. Очень необычно. Нюта смущалась. Калинина подвела её к костру, усадила на брёвнышко.

— Знакомьтесь. Эту девочку зовут Нюта Фэ.

Все по-очереди представились. Нико дал девочке кружку с чаем. Повисла тишина. Чувствовалось, что всем интересно послушать историю Фэ, но никто не решается спросить. В общем молчании Нико повесил над костром котёл и начал варить ужин. Кстати, на пост охраны ушёл Вэсил — менять Тима. Через пять минут Рэнэске пришёл к костру. От меня не укрылось, с каким интересом разглядывал он Нюту. Ну а чо? Дело молодое. Лекс вдруг спросил:

— Сколько тебе стодов, Нюта?

— Сорок семь.

Я посчитал и перевёл для себя — почти пятнадцать земных. Ничего не могу с собой поделать, до сих пор перевожу всё в привычные мне величины. Так и есть, девчонка ещё. А теперь уже Марика спросила:

— Расскажи — кто ты, откуда.

Фэ вздохнула, допила чай и начала рассказ, протянув кружку Нико:

— Эх… Не знаю… Ну… Я — Нюта Фэ. Говорят, что наш род известен по всему восточному побережью. Но я родилась в Розаре… Родителей совсем не помню, меня тётя воспитывала. Потом она умерла, а я на улице оказалась.

— Как же ты выжила, одна и в Розаре? Д — Не выдержал Нико.

Нюта приняла из его рук очередную кружку, отхлебнула и пожала плечами:

— Прибилась к банде одной. Там атаманша добрая была, не давала обижать… Я у неё вроде талисмана была. Она говорила, что я приношу удачу. Хотела со временем отвезти меня на побережье и передать моему роду. Да видно плохой из Ню талисман. — Грустно вздохнула Фэ.

— Госпожу Сэллу убили враги, банду нашу разогнали. А меня продали каким-то людям, называвшим себя кайнитами.

Марика, всё это время стоявшая позади Нюты с задумчивым видом, спросила:

— Это те самые, с бородами и в балахонах?

— Не-а… Бородачи просто взялись за деньги доставить меня по назначению. Сволочи.

— Ты знаешь — зачем понадобилась кайнитам?

— Ну… Прямо мне не говорили. Но я подслушала пару раз. Меж собой они говорили, что в какой-то горный храм им нужна новая жрица. Да не кто — попало, а из знатного восточного рода. Ну и ещё.

Нют вдруг поперхнулась, покраснела и опустила голову. Лица не стало видно, но ушки-то порозовели тоже! Марика, ничтоже сумняшеся, спросила:

— Что — «ещё»?

Послышался сдавленный ответ:

— Она должна быть… Быть… Девственницей.

Калинина кашлянула. Стало тихо. Марика решила разрядить неловкость:

— Нет ничего постыдного в том, чтобы быть девственницей. Тем более в твоём юном возрасте это норма.

Да уж, умеет она утешить. Но сказала она свою речь с такой гордостью, что я чуть не спросил о невинности самой Марики. Хорошо, что вовремя прикусил язык. Насколько я смог понять из литературы и фильмов — равноправие между полами в числе прочего предполагало довольно свободное отношение к добрачным отношениям. Девственность невесты не являлась какой-то драгоценностью или достоинством. В местных традициях женщина была сама вольна решать судьбу своей невинности. Да, кстати — понятия «первородного греха» в ЦСС нет, так что термин «невинность» обозначает только отсутствие вины, а не девственность, как часто подразумевают многие земляне, в том числе и я. А Лекс снова нарушил молчание:

— Так твой род знатен?

Нюта подняла голову:

— Я думаю. И тётя так говорила. Правда наша ветвь не самая известная, но достаточно влиятельная на Побережье. У нашего рода даже город свой есть, Ф э-Лан.

Нюта вздёрнула носик, но, видимо, вспомнила где находится и смутилась:

— Извините.

— А кто-нибудь из вашего рода знает о тебе?

— Наверное — нет. Иначе меня уже давно нашли бы?

— Ну да… Как думаешь — тебе обрадуются?

— Конечно!

— Это хорошо… Хорошо.

Кажись Лекс нашёл нам подработочку. Во всяком случае — потенциальную. Тем временем сварилась каша. Нико раскладывал её привычными движениями по тарелкам с обычными своими шуточками. Правда в присутствии девочки совсем уж пошлостей не отпускал. Я не столько смотрел в свою тарелку, сколько наблюдал за Фэ и немного — за Тимом. Было у меня какое-то подозрение что-ли. Не знаю. Нюта ела быстро, обжигаясь и дуя на ложку. Видно, что давно нормальной еды не ела. А Тим подолгу задерживал взгляд на девчонке, забывая про еду. Эх, Тимушка. Вот возвратят её на родину, сделается она богатой наследницей чего-нибудь, и фиг тебя к ней подпустят. А сейчас она вообще — нищая малолетка. После трапезы Марика увела Нюту с собой — устраивать на ночлег. Как они там в своём «уазике» вдвоём устроятся? На землю возле вездехода шлёпнулся мешок.