Круглые кубики - [4]
Да. Так вот, Инга.
Инга и впрямь была красоткой. Такая маленькая Грета Гарбо. Но типаж, только типаж. Первое впечатление. А присмотришься – и удивительно так становится, не по себе как-то. Элегантность и порочность одновременно. Бывают такие девочки, которые даже в цыплячьем этом возрасте умеют выглядеть женщинами. Полноценными взрослыми женщинами, владеющими всей премудрой наукой кокетства и обольщения, всеми этими переливами взглядов и жестов. Но обольщения не элегантного, тонкого, с полунамеками и придыханиями, а прямолинейного, портово-кабацкого.
Казалось, надень на нее сетчатые чулки, белую собранную по вороту хлопковую блузку с глубоким вырезом и узкую юбку, обтягивающую начинающую оформляться попу, и всё – ни один двуногий в бескозырке и клешах не устоит. Еще и поножовщину устроят. Таких, с червоточиной, прикрытой нежным пухом невинности, очень любят.
Даже не любят – шалеют от них. Любят потом других совсем – пышненьких, пухленьких, чтоб пироги, пельмени и дома чисто. И женятся на них же. А от таких как она – с ума сходят. Так, чтоб швырнуть где-нибудь в темном углу на барную стойку и чтоб в глазах темно. Была бы черненькая – ну вылитая Кармен. Эдакий ген порочности в ней был. А так – Инга. И было-то девочке лет двенадцать-тринадцать тогда.
Инга действительно успешно занималась гимнастикой и даже ездила на какие-то городские соревнования, потом на республиканские, а потом сгинула. То есть не буквально, конечно, сгинула, а – всякое болтали – говорят, какой-то тренер, лет на двадцать старше. Говорят, судить его даже хотели. Но якобы не смогли подкопаться. Он вроде бы какую-то чемпионку вырастил и еще нескольких готовил к пьедесталу. Как именно готовил – не разглашали, но сделать ничего не смогли. А может, и не хотели.
А эта дуреха влюбилась в него со всей противоречащей ее холодному прибалтийскому происхождению страстью и… Да кто сейчас знает, что там было. Вроде бы аборт, хотя всякое могло быть. Спорт кончился, жизнь нормальная так и не началась. На встрече выпускников кто-то рассказывал, что видел ее в Таиланде – в каком-то баре. Может врали. От нас-то она ушла лет в тринадцать или четырнадцать. Как на сборы начала ездить, так и ушла.
А Лиля… Про Лилю нечего сказать. Не помню ничего. Была она маленькой, неказистой и совершенно неинтересной. Тот случай, когда все «на троечку». И внешность, и характер, и оценки. Только имя – имя хоть как-то выделяло ее из безликой толпы кать, тань и оль.
Но разве могут Инга и Лилия сравниться с Микаэлой? Микаэла – это было что-то уж совсем из ряда вон. А таких, инопланетных, из общего ровнехонького строя выбивающихся, не любят. Еще как не любят. Ну да ладно, это отдельная история. В детстве меня беспрестанно мучили вопросами о происхождении странного, совершенно не женского имени. «Мама небось мальчика хотела, Мишку? А родилась ты?» «Микаэла – это из какой же страны имя? Что-то иностранное? Это какой же нации ты будешь?»
Самую оригинальную версию выдвинула моя новая подружка Танька в первый день знакомства в пионерском лагере «Знамя Ильича», недалеко от Калуги. Меня туда сослали на весь июнь. И я была очень обижена на родителей. Одна, никого знакомых, а тут еще Танька со своими идеями. У твоей мамы, говорит, в молодости был сердечный друг. Михаил.
Так и сказала, представляете? Сердечный друг. А девочка-то из Калужской области, из фабричных.
Откуда в Калужской области сердечные друзья – до сих пор удивляюсь. Есть у меня, правда, предположение. Танька рассказывала, что ее отец играл в местной самодеятельности. В ДК им. Циолковского. Так и сказала. Важная такая. В Калуге, говорит, все Циолковскому посвящено. И в области тоже. Он, говорит, наш, местный. Работал здесь и умер здесь же. Земляк. Вот, может, оттуда, из самодеятельного театра и пришло это непривычное, выбивающееся из общего лексического ряда выражение.
Ну вот, Танька и предположила, что у мамы был сердечный друг Михаил. И она его запомнила. А потом вышла замуж за папу и, чтоб оставить в сердце память (в ней точно было что-то артистическое, в этой курносенькой нескладной белобрысой Таньке), назвала дочку Микаэлой.
– Сценарии бы тебе для театра, подруга, писать, – сказала я тогда.
– В театре пьесы, а не сценарии, – сурово поправила меня Танька. – Сценарии – это в кино. Вот помяни мое слово, я права. Спроси мать как-нибудь на досуге невзначай. Авось и всплывет какой Михаил.
Я обозвала Таньку дурой, и больше мы к этому разговору не возвращались. Она необидчивая была, эта провинциальная девочка Танька.
Да, Микаэла.
На самом деле всё намного интересней. Мои родители были ярыми поклонниками творчества Микаэла Таривердиева. Очень популярный композитор был в те времена. Это тот, который написал музыку к «Семнадцати мгновениям весны». И «Король-Олень» и «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен!» – это все фильмы с его музыкой. И весь цикл фильмов о резиденте. Ах, какой Жженов был красавец в «Ошибке резидента»! Настоящий западный мен. Элегантный как черт. С портсигаром и в пиджаках роскошных. Не чета нашим комбайнерам с кудрявым чубом и в спецовке. Сегодняшние дети и не знают таких картин, а тогда это был взрыв. Событие.
Какая она, современная Германия? Эта книга — не путеводитель по стране, а увлекательный рассказ о том, каково это жить в Германии и быть немцем. Книга состоит из коротких, ярких, написанных с юмором необычных историй об обычных людях, наших современниках. Встреча в поезде, подсмотренная где-то сценка, случайная беседа с попутчиками, диалог покупательниц в магазине. Все это вместе позволяет ответить на вопрос, какие они, современные немцы, понять, как они смотрят на мир, чем интересуются, где учатся, как женятся и разводятся, как относятся к детям и старикам.
Популярный современный венгерский драматург — автор пьесы «Проснись и пой», сценария к известному фильму «История моей глупости» — предстает перед советскими читателями как прозаик. В книге три повести, объединенные темой театра: «Роль» — о судьбе актера в обстановке хортистского режима в Венгрии; «История моей глупости» — непритязательный на первый взгляд, но глубокий по своей сути рассказ актрисы о ее театральной карьере и семейной жизни (одноименный фильм с талантливой венгерской актрисой Евой Рутткаи в главной роли шел на советских экранах) и, наконец, «Был однажды такой театр» — автобиографическое повествование об актере, по недоразумению попавшем в лагерь для военнопленных в дни взятия Советской Армией Будапешта и организовавшем там антивоенный театр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На самом деле, я НЕ знаю, как тебе помочь. И надо ли помогать вообще. Поэтому просто читай — посмеемся вместе. Тут нет рецептов, советов и откровений. Текст не претендует на трансформацию личности читателя. Это просто забавная повесть о человеке, которому пришлось нелегко. Стало ли ему по итогу лучше, не понял даже сам автор. Если ты нырнул в какие-нибудь эзотерические практики — читай. Если ты ни во что подобное не веришь — тем более читай. Или НЕ читай.
Макс жил безмятежной жизнью домашнего пса. Но внезапно оказался брошенным в трущобах. Его спасительницей и надеждой стала одноглазая собака по имени Рана. Они были знакомы раньше, в прошлых жизнях. Вместе совершили зло, которому нет прощения. И теперь раз за разом эти двое встречаются, чтобы полюбить друг друга и погибнуть от руки таинственной женщины. Так же как ее жертвы, она возрождается снова и снова. Вот только ведет ее по жизни не любовь, а слепая ненависть и невыносимая боль утраты. Но похоже, в этот раз что-то пошло не так… Неужели нескончаемый цикл страданий удастся наконец прервать?
Анжелика живет налегке, готовая в любой момент сорваться с места и уехать. Есть только одно место на земле, где она чувствует себя как дома, – в тихом саду среди ульев и их обитателей. Здесь, обволакиваемая тихой вибраций пчелиных крыльев и ароматом цветов, она по-настоящему счастлива и свободна. Анжелика умеет общаться с пчелами на их языке и знает все их секреты. Этот дар она переняла от женщины, заменившей ей мать. Девушка может подобрать для любого человека особенный, подходящий только ему состав мёда.
В сборник "Ковчег Лит" вошли произведения выпускников, студентов и сотрудников Литературного института имени А. М. Горького. Опыт и мастерство за одной партой с талантливой молодостью. Размеренное, классическое повествование сменяется неожиданными оборотами и рваным синтаксисом. Такой разный язык, но такой один. Наш, русский, живой. Журнал заполнен, группа набрана, список составлен. И не столь важно, на каком ты курсе, главное, что курс — верный… Авторы: В. Лебедева, О. Лисковая, Е. Мамонтов, И. Оснач, Е.