Круги на воде - [3]

– Кобыла заупрямилась, – просипела я. Это были первые слова после криков той ночи, и мое горло всё еще саднило.

– Ты ее пугаешь, Ка́лен, – раздался мелодичный голос, и в круг света вступила девушка. Она подошла к кобыле и нежно провела по крупу ладонью, замотанной во что-то наподобие рукавицы.

– Я так давно не видела лошадей, – сказала она, а потом засмеялась.

Это звучало даже не странно, а немного пугающе. Но мне было всё равно. Разбойники они или парочка сумасшедших – дела нет.

– Я ищу поселения, рядом с которыми сохранились погосты, – я постаралась, чтобы речь была внятной. Длинные фразы давались трудно, приходилось выталкивать слова. Бабушка пришла бы в ужас, что я сказала такое совершенно незнакомым людям.

– Погост прямо за моей спиной, – оживился молодой человек, которого девушка называла Каленом, – мы живем прямо у погоста.

– Кален хотел сказать, что он смотритель. Устраивает погребения. Такая работа, – пояснила девушка.

Наверное, я заехала слишком далеко на север. Смотритель погоста? Вот уж да. Живой смотритель погоста? Вот уж да дважды. Где толпа с вилами и огнем, готовая покарать его и эту странную девушку?

– Я бы хотела узнать о погребении. Мне… – я не смогла продолжить, голос сорвался на хрип. Да и смотрителю это не было нужно. Заглянув внутрь телеги, он кивнул и скрылся из виду, унося источник света.

– Он за носилками, – пояснила девушка, бесшумно передвигаясь в темноте. – Люди зовут меня Мара, – почти пропела она мне в самое ухо.

Я не слышала, как она забралась на телегу, но кивнула. Потом сообразила, что в темноте вряд ли она бы это увидела. Вернулся смотритель, завозился, устраивая носилки в телеге.

– Возможно, стоит провести погребение на рассвете? Каково твое желание? – в его голосе слышалась осторожность.

– Не стоит тянуть, мы долго ехали, – я удивилась, насколько безучастно прозвучал мой голос.

Кален запрыгнул в повозку и принялся двигать его. Он был очень аккуратен, но мне это было невыносимо. С трудом развернувшись, стала помогать. Худшая из всех существующих пыток.

– Мы с Марой обычно относим сами, – тихо сказал смотритель.

– Нет, я хочу нести, – от страха, что придется отпустить его, я дала петуха.

Подъем на холм смешался в одно темное пятно. Кален принимал на себя больший груз, я бездумно перебирала ногами в грязи, пытаясь помогать нести, а не мешать. Сознание ускользало и прояснялось, словно я пыталась покинуть это бренное тело, но когда почти получалось, то возвращалась против собственной воли. Мара с лучиной шла позади нас. Прибыв на место захоронения, я опустилась на землю рядом с ним. Кален принялся возиться с ямой, а я ощупывала землю вокруг. В свете лучины видно было плохо. Будет ли ему здесь уютно? Вырастет ли здесь по весне трава, согреет ли это место солнечный свет, который летом рассыпа́л по его коже веснушки? Опадут ли листья в пору сбора урожая? Он любил листья разного цвета – говорил, что это чудо матери-природы.

– Мара, уже пора, – голос Калена был странно приглушен.

Я заметила, что он выглядывает из глубокой ямы. Мы с девушкой подвинули носилки ближе к краю, и Кален принял его. Аккуратно и бережно. Мне хотелось тоже быть там.

Выбравшись из ямы, смотритель принялся забрасывать землей тело. Я сказала это. «Тело». Всё происходило слишком быстро, я уже не видела очертания его фигуры. Через мгновение это была только земля. А еще через миг – возвышающийся над ровной поверхностью свежий холмик. Я тихо легла сверху. Просто чтобы быть рядом.

Земля между мной и им казалась непреодолимым препятствием. Больше не будет его пальцев в моих волосах, теплого поцелуя, руки в руке. Это было нестерпимо. Я закрыла глаза, и мрак поглотил всё.

4. Год 16 от Сотворения Столпов

Девочке на вид было около семи или восьми зим. Она стояла босыми ногами на мосту, перекинутом через полноводную реку. Воды были черные и буйные, а там, где река выливалась из берегов, всё живое умирало. Деревья словно пытались спастись бегством, и пустоты зияли меж наполовину вырванных из земли корней. Словно надеялись перебраться подальше от обещающей смерть воды. Девочка ходила взад-вперед по мосту и выглядела так, будто умирала от скуки. Легкий ветер чуть шевелил ее длинные черные волосы, а полы длинного белого платья хлопали по худеньким ногам, когда она подпрыгивала у схода с моста и пускалась в обратный путь.

От моста расходились две дороги. Со стороны деревьев-беглецов был светлый день, а по другую сторону реки стелился туман, ничего не разглядеть. В конце дороги, что на ясной стороне, показалась фигурка. Завидев ее, девчушка застыла на месте, а после приосанилась и спустилась с моста со стороны гостя. Гостем оказался тощий мальчишка неопределенного возраста. Росту в нем было достаточно, но худая шея и тонкие светлые детские кудри выдавали, что зим ему было вряд ли больше, чем девочке.

Не дойдя до моста около десяти шагов, мальчишка остановился и настороженно зыркнул на девчушку. Одет он был просто: в замызганную рубаху и темные штаны не первой свежести.

– Ты чего здесь стоишь? – деловито осведомился мальчик, но голос дрогнул от волнения или, скорее, от страха.