Круги на воде - [30]
Но помните еще и о том, что счастье приходит ненадолго. Что оно покинет вас… Может быть следующим утром, а, может быть, и этим же вечером… Покинет, чтобы уйти к другому.
В тот вечер я был счастлив, ведь счастье — еще и не в обладании желаемым, а лишь в погоне за ним. Я сидел, уплетая за обе щеки картошку (добытые утром яйца были съедены еще в обед, а новых эти подлые курицы так и не снесли), и любовался на Сашу. Любовался ею, мечтая о ней и упиваясь осознанием того, что вот она, рядом, стоит только протянуть к ней руку.
Сколько раз я представлял наш первый день вместе! Сколько раз, тем вечером, когда впервые встретил ее в своем мире я думал о том, как впервые прикоснусь к ней. А как мечтал, колеся по безлюдному Медянску, как спасу ее, как предстану перед ней героем, и как она бросится мне на шею…
Как оказалось, все мечты меркли перед реальностью… Я понимал, что не смотря ни на что, я все же был героем, и несколько раз ловил Сашины взгляды, в которых сквозило нечто большее, чем просто любопытство, чем я занимаюсь в данный момент. Готов был поклясться, что она оценивала меня… Вспоминала, как я спас ее от тех двоих недомерков, как повел себя на мосту, когда на нас обрушилась чудовищная волна. И я был уверен в том, что все же показал себя с лучшей стороны, и что Саша теперь видела во мне не болтливого ловеласа из КОСа, а мужчину. Настоящего мужчину. Такого, каким мужчина должен был быть в этом безлюдном, но полном опасностей мире.
И мне нравилось это чувство… Потому-то все мои прежние мечты и не имели ничего общего с реальностью, и эта реальность нравилась мне куда больше любых мечтаний… Все мои предыдущие методы обольщения девушек остались в другом мире. Мимолетные прикосновения, невзначай брошенные комплименты — во всем этом не было нужды здесь. Изменился не только мир — изменилась и Саша, и я гадал, вызваны ли эти изменения «Безмолвным Армагеддоном», или, «заказывая» в Зазеркалье этот мир я, невзначай, «заказал» и Сашу. Ту Сашу, которую я видел перед собой.
К ночи вновь завыли собаки, только на этот раз — не кучкуясь возле нашего дома, а устроив этот концерт по всей деревне. Жуткая какофония… Чтобы как-то отвлечься, мы бродили по дому, ища намеки на то, кем были его прежние хозяева… Хотя, впрочем, это больше интересовало Сашу, нежели меня. Меня куда больше интересовала сама Саша.
Я любовался ею, как астроном, влюбленный в свою профессию, любуется Солнечной короной во время затмения. Ловил каждую ее улыбку, ощущая, как она находит отклик в моей душе, и улыбался вместе с нею… Ловил каждый ее взгляд, теплый, словно прикосновение солнечного лучика.
Я наслаждался ее обществом, но с каждым моментом все больше и больше убеждался в том, что эта Саша, и та, что осталась в моем родно мире — два разных человека. Может быть на ней сказалось то, что она пережила за последние несколько дней, а может быть… Может быть все куда сложнее.
До того я никогда не проводил столь глобальных экспериментов с Зазеркальем. Я не заказывал себе целые миры, и уж тем более никогда не заказывал одного, конкретного человека. Шагая в зеркало я вообще редко задумывался о чем-то, кроме одного — двух предметов, за которыми туда шел. Я хотел себе новый плазменный телевизор, и когда я переходил границу между двумя мирами, он стоял именно там, где я его представлял. Но я не думал о том, каким хочу видеть зазеркальный мир! И, тем не менее, мир существовал. Я мог забыть о своем телевизоре и выйти из дому, прогуляться по улицам Медянска, в точности повторявшим улицы того города, из которого я попал сюда.
Как Зазеркалье создавало миры? И создавало ли вообще? Может быть среди бесконечности миров существовал один, в котором в точной копии Медянска стоял именно тот телевизор, о котором я думал? Или, может быть, нет никакой бесконечности миров? И тогда Зазеркалье само создавало мир, отвечающий моим потребностям.
Но тогда вставал вопрос, откуда оно брало эти самые потребности? Снимало копию с окружающего мира, или брало его «чертежи» или «наброски» из моей головы, в тот момент, когда я проходил сквозь зеркало?
А если так… Если так, то в этом мире не могло быть ничего незнакомого мне. Он должен был быть создан по моим мыслям и воспоминаниям… И мечтам! А если так, то вместо Саши я разговаривал сейчас с ее проекцией на мое сознание. Не с копией настоящей Саши, а с девушкой, созданной мною самим.
Не от того ли я предугадывал каждый ее шаг и, порою, будто бы читал ее мысли?! Не от того ли, что она была продолжением меня? Девушкой моей мечты…
Эта мысль так поразила меня в тот момент, что я на какое-то время будто бы выпал из времени этого мира, полностью уйдя в себя. Мой взгляд стал задумчивым и устремленным куда-то в даль, я стал невпопад отвечать на Сашины вопросы и т. д.
Это нужно было проверить. Но как? Как убедиться в реальности нереального мира.
Ответ пришел ко мне уже поздним вечером, когда мы с Сашей отправились на боковую. Я долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок, вслушиваясь в Сашино посапывание и какофонию лая и воя за окном. Все было просто… Если этот мир создан мною, по моим «чертежам», значит необходимо просто отправиться в такое место, которого на них не было, и быть не могло! Что может быть проще?! Я хорошо знал Медянск — за последние пять — шесть лет я исколесил его вдоль и поперек, так что не заблудился бы в нем даже с закрытыми глазами. Но вот за пределы города я выбирался лишь несколько раз…
Комедийное бредовое повествование о изрядно преувеличенной войне с мышами в маленьком ЗАО «ОПТИК».
Пол Тейлор — агент британских спецслужб, а по совместительству еще и член тайного Ордена Иерархии, противостоящего, как бы пафосно это не звучало, мировому злу. Пол — не совсем человек, от рождения он наделен необычными талантами и способностями, доставшимися ему от бабушки… Вот только бабушка эта была вовсе не англичанкой, а русской колдуньей. И настоящий отец Пола — тоже русский…Узнав об этом, Пол Тейлор (он же — Павел Ткачев) отправляется на свою историческую родину. Сначала — чтобы узнать о ней больше, а потом — чтобы остаться в России навсегда и уже здесь бороться с местной нечистью, обладающей, конечно же, местным специфическим колоритом.
Ядерная ночь. Мир, погруженный в Черное Безмолвие. Царство странных мутированных тварей, наводящих ужас на жителей подземных городов. Среди выжженных лесов и засыпанных черным снегом развалин можно встретить немногих. Это бегуны — люди, черпающие в радиации силу, многократно превосходящую человеческую. Люди, о которых рассказывают легенды и которыми пугают детей. Люди ли они вообще?…
Молодой программист, для которого компьютеры. Пожалуй, играют в жизни даже большую роль нежели люди, подчинившись непонятному ему самому озарению, создает программу, позволяющему СОХРАНЯТЬСЯ и ЗАГРУЖАТЬСЯ в жизни, будто в компьютерной игре. Это открытие переворачивает его жизнь, но изменения не только положительные… Загружаясь, он проживает один день несколько раз, дабы покорить сердце своей возлюбленной, но этот «День сурка» постепенно превращается в «Эффект бабочки». Словно вирус пробрался из виртуальности в повседневность, поразив всех, кто был дорог главному герою.
Новосибирск атакуют вышедшие из-под контроля Идеальные Боевые Существа (ИБС) им противостоит отряд сверхлюдей, обладающих паранормальными способностями. Но среди тяжелых боев они, вдруг, узнают, что к созданию ИБС причастен их учитель и создатель отряда… И начинается настоящая война с разрушением целых миров. Война против генетически измененного сверхчеловека, скрывающегося под черной маской и псевдонимом Тень.
Ему осталось жить несколько дней. Не потому, что ему кто-то угрожает — ему вообще сложно угрожать, ведь он лучший в мире специалист по несчастным случаям. Он просто знает, что скоро умрет. Это знание — его дар, равно как и умение разрушать и убивать одним лишь усилием мысли. Он не боится смерти, он лишь хочет провести последние дни жизни с хорошим и интересным ему человеком. С красивой девушкой. И не важно, что девушка не хочет с ним ехать. Не важно и то, что по его следу идет Шрам — один из самых влиятельных криминальных авторитетов страны.