Круги на песке - [19]
Шрифт
Интервал
Что возьмешь у него,
Мне, Ваалу, отдашь своего».
Взмолился богу другой халдей:
«Смотри, что делает этот злодей!
Ведь он, нечистая сила,
Украл у меня крокодила!»
Послушал Ваал,
Головой закивал:
«Все правильно, все понятно.
Возьми крокодила обратно.
Но за того,
Что возьмешь у него,
Мне, Ваалу, отдашь своего».
Живут два бедных халдея,
Один другого беднее:
У одного один крокодил,
А у двоих — четыре.
Соотношение три и один —
Как тут ужиться в мире?
Взмолился богу один халдей,
Тот, который другого бедней:
«Таммуз, яви свою милость!
Установи справедливость!»
Послушал Таммуз,
Помотал на ус:
«Ну что ж, если так прикрутило,
Возьми у него крокодила.
Но за того,
Что возьмешь у него,
Мне, Таммузу, отдашь своего».
Взмолился богу другой халдей;
«Смотри, что делает этот злодей!
Ведь он, нечистая сила,
Украл у меня крокодила!»
Послушал Таммуз,
Помотал на ус:
«Все правильно, все понятно.
Возьми крокодила обратно.
А чтоб по совести было вполне,
Двух крокодилов доставишь мне».
Живут два бедных халдея,
Один другого беднее.
Два халдея, один крокодил.
Просят бога, чтоб он рассудил:
«Мардук, яви свою милость!
Установи справедливость!»
Послушал Мардук,
Подставил сундук:
«Чтоб легче обоим было,
Кладите сюда крокодила!»
Живут на свете халдеи,
Никто никого не беднее…
РЯДОМ С МУДРОСТЬЮ
Верная, примерная Ксантиппа,
Как ты любишь своего Сократа!
Охраняешь ты его от гриппа,
От друзей,
От водки,
От разврата,
От больших и малых огорчений,
От порывов, низких и высоких,
От волнений,
Лишних впечатлений,
От весьма опасных философий,
От суждений,
Слишком справедливых,
Изречений,
Чересчур крылатых…
Хочешь ты, чтоб был твой муж счастливым.
Но тогда не быть ему Сократом.
СОКРАТ
— В споре рождается истина!
— Что ты, Сократ, не надо!
Спорить с богами бессмысленно,
Выпей-ка лучше яду!
— Пей! Говорят по-гречески!
— Просят как человека!
Так осудило жречество
Самого мудрого грека.
Праведность — дело верное.
Правда карается строго.
Но не боялись смертные
Выступить против бога.
Против его бессмысленных,
Бесчеловечных догматов.
В спорах рождались истины.
И умирали сократы.
ГЕРОСТРАТ
А Герострат не верил в чудеса,
Он их считал опасною причудой.
Великий храм сгорел за полчаса,
И от него осталась пепла груда.
Храм Артемиды. Небывалый храм
По совершенству линий соразмерных.
Его воздвигли смертные богам
И этим чудом превзошли бессмертных.
Но Герострат не верил в чудеса,
Он знал всему действительную цену.
Он верил в то, что мог бы сделать сам.
А что он мог? Поджечь вот эти стены.
Его ругают уж который век
И называют извергом и зверем,
А он был заурядный человек,
Который просто в чудеса не верил.
БОЧКА
Диоген получил квартиру.
После тесной и душной бочки
Стал он барином и жуиром,
Перестал скучать в одиночку.
Всем доволен, всем обеспечен,
Он усваивал новый опыт.
Иногда у него под вечер
Собирались отцы Синопа, —
Те, что прежде его корили,
Те, что прежде смотрели косо…
Но все чаще в своей квартире
Тосковал Диоген-философ.
И тогда, заперев квартиру,
Не додумав мысли до точки,
Шел к соседнему он трактиру…
Диогена тянуло к бочке.
КРУГИ НА ПЕСКЕ
Не троньте, не троньте его кругов,
Не троньте кругов Архимеда!
— Кругов? —
Улыбнулся один из врагов.
Он мудрости этой не ведал.
Быть может, нужна эта мудрость другим,
Солдату ж она — обуза.
Ему приказал благородный Рим,
И он пришел в Сиракузы.
Он шел, пожиная плоды побед,
На зависть сынам и внукам.
И вдруг — незнакомый ему Архимед
С какой-то своей наукой.
— К чему говорить о таком пустяке? —
Спросил победитель с улыбкой. —
Ты строишь расчеты свои на песке,
На почве особенно зыбкой. —
Сказал — и услышал ответ старика:
— Солдат, вы меня извините,
Но мудрость жива и в зыбучих песках,
А глупость мертва и в граните. —
Солдат был к дискуссии не готов,
И он завершил беседу:
— Старик, я не трону твоих кругов. —
Сказал — и убил Архимеда.
И прочь пошагал — покорять города,
Себе пожелав удачи.
Кто жив, а кто мертв — он решил без труда,
Но время решило иначе.
Оно с недостойных срывает венец,
Другим присуждая победу.
И троям, и римам приходит конец,
Но живы круги Архимеда.
18 ФЕВРАЛЯ 1564 ГОДА
Не может жить земля без гения
Ни год, ни день, ни полчаса,
Его высокие стремления —
Ее земные небеса.
Без гения темно и страшно ей,
Вокруг такая пустота…
Когда скончался Микеланджело,
Увяли краски и цвета.
И солнце в небе, еле тлея,
Жалело для земли огня…
Но Галилео Галилею
Уже исполнилось три дня.
ГОДЫ ЖИЗНИ ЛЕРМОНТОВА
(1814–1841)
Стал Четырнадцатый Сорок первым,
Посолиднел, вошел в лета.
И не стало поэта Лермонтова,
Там, где Лермонтов был, — пустота.
Незначительное перемещение:
Цифра задняя вышла вперед…
Может, смерть — это то же рождение,
Но прочитанное наоборот?
Одноглазо в живое тычется
Пистолет, начиненный свинцом.
Сорок первый,
Бывший Четырнадцатый,
Был началом,
А стал концом.
Был рассветом,
А стал затмением.
Цифры те же, а сам — не тот,
Из счастливого года рождения
Перекроенный смертный год.
А какой еще болью вырвется,
Горем выльется
Век спустя,
В Сорок первом,
Как и в Четырнадцатом:
— Там, где жизнь была,
Пустота!
ОТБОР
Все немощное отмирает,
Едва вступает с жизнью в спор.
Природа лучших отбирает —
Таков естественный отбор.
И хоть один бы выпал случай,
Когда б, всесильная, сама
Она уничтожала лучших, —
Природа не сошла с ума.
Но есть отбор иного рода,
Еще от автора Феликс Давидович Кривин
