Круг ворожеи. Идущие путём земли - [5]

– А эти почему другого цвета? – спросил Альд.

– Потому что эти города – чужестранные, – пояснил купец.

– Это как?

– Ну как бы тебе объяснить… – сказал Руфрон, почёсывая лысину. – Ну вот у тебя в деревне много родственников?

– Нет, не очень. Мама, бабка да дядька со своими…

– Ну вот представь, – прервал его Руфрон, – каждый из твоих родных – это как вот эти красные точки, города; а ваш дом – это как вот эта область, то есть, наша страна. А соседи, что живут рядом с вами в доме напротив – это как бы вот эти синие точки. Понятно?

Мальчик покивал.

– С синими мы не очень-то дружим, – продолжил Руф, – А вот с теми, что на юге – нормально.

– А здесь почему ничего нет? – Альден ткнул в пустой правый нижний угол карты.

– У-у-у… – таинственно протянул толстяк, подняв палец и нахмурив брови. – Это страшная земля. Кто туда уходил, пропадал и никогда не возвращался! – произнёс он зловещим тоном.

Купец выжидающе посмотрел на лицо мальчишки, а потом расхохотался:

– Да там всего лишь пустыня, парень. Очень большая, многие десятки, а то и сотни вёрст – один раскалённый песок и сжигающее дотла солнце. Сколько она длится, и есть ли ей конец, никто не знает. Хотя, всему есть конец… ну, кроме человеческого любопытства, – вновь засмеялся торговец и потрепал Альдена по голове.

– А здесь – сплошные горы! – показал Альд на самую восточную область карты. – Отец немного рассказывал про них. Как наши холмы, только больше.

– И выше, – улыбнулся Руфрон, – намного выше. Да, Каменный Хребет. Кстати, именно там сделаны твои очки. Город Тсул. Вотчина горняков, механиков, железных дел мастеров. Почти всё железо добывают именно там. А в дальних горных шахтах находят самоцветы и Лунный Кристалл, из которого как раз и делают такие очки, разрезая его поперёк на слои и вставляя получившиеся пластины в оправу. Твои, впрочем, уже не действуют, поэтому почти ничего и не стоят.

– Как это, не действуют? – с обидой удивился Альд.

– Видишь ли, горняки стали их изготавливать вовсе не для того, чтобы поправить зрение, хотя это полезное побочное свойство у них тоже обнаружилось, как ты и сам прекрасно знаешь, раз уж носишь, не снимая. Когда впервые нашли Лунный Кристалл, то открыли удивительную вещь. Если в темноте посмотреть сквозь него, то начинаешь видеть очертания скрытых ей предметов, как если бы их освещал лунный свет – откуда и название. Жутко полезная штуковина, и отнюдь не только в горном деле, ведь позволяет, обходясь без факелов и ламп, всё видеть в кромешной темноте. Но вот только по какой-то причине, после того как кристалл доставали из недр, он сохранял это свойство лишь несколько лет, а затем его голубоватое мерцание исчезало, и он становился похожим на простое стекло. После этого смотри, не смотри, – всё без толку, ничего не видно. Я бывал в Тсуле несколько лет назад. Свежеизготовленные очки стоили раз в пятьдесят больше тех, что сейчас у тебя на носу – поверь, такое твоему папаше пришлось бы не по карману. Как только голубое сияние начинает слабеть, вместе с этим катится вниз и цена – пока не упадёт до самого дна, когда очки превращаются в простые стекляшки.

Мальчик снял очки и посмотрел на шестигранные линзы так, как будто видел их впервые.

– Ого, – озадаченно вымолвил он, продолжая внимательно их рассматривать, словно ожидая, что те вот-вот вспыхнут голубым светом. Покрутив немного этот загадочный предмет в руках и огорчившись, что ничего эдакого в нём так и не проявилось, Альд надел очки обратно, зажмурился и несколько раз проморгался.

Впору было попросить купца рассказать побольше о горах и об этом удивительном городе, но мысль о том, что с каждой минутой он всё дальше и дальше удаляется от дома, настраивала совсем на другой лад.

Руфрон, заметив, что парень опять погрустнел, решил зайти с другой стороны.

– Ладно, давай покажу, где будешь спать, – настойчиво предложил он, заманивая его рукой, – или ты так и будешь всю поездку сидеть у двери?

Передвижной дом Руфа был одним из тех длинных двухъярусных фургонов с покатыми крышами: двумя поперечными спереди и сзади и одной большой между ними, тянувшейся вдоль по центру над вторым ярусом. В фургон свет проникал через узенькие окошки под поперечными крышами. Внутренняя часть колёсной лавки была поделена вдоль деревянной стенкой от пола до самого потолка. Тем самым с правой стороны эта перегородка создавала узкий проход, соединяющий миниатюрную прихожую с крохотной передней комнатой Руфа. Из комнаты же можно было попасть в куда более широкую левую часть фургона, служившую одновременно и складом и торговой лавкой с большими откидывающимися наружу ставнями. В углу прихожей стояла лестница, ведущая на забитый всякими товарами чердак. Это помещение на втором ярусе освещалось шестью совсем уж маленькими круглыми оконцами, расположенными под самой крышей: по три с той и с другой стороны.

– Давай, полезай туда, – показал Руф на проём.

– А что там? – полюбопытствовал парень.

– Мои товары и всякая всячина, – отмахнулся толстяк. – Ничего ценного, что можно было бы поломать любопытным мальчуганам, – хохотнул он. – Там в дальнем углу три тюфяка шерсти