Круг ворожеи. Идущие путём земли - [22]

Руфрон тяжело вздохнул, не зная что и сказать, поскольку планом при таком развитии событий мальчик с ним не поделился, если таковой у него был вообще. Он подошёл к парню, неловко присел, положил ему руку на плечо и сказал:

– Ладно, пойдём-ка в таверну на Третий ряд, угощу тебя квасом. А там подумаем, что можно сделать.

Они неспешным шагом направились обратно и, спустившись до нужной улицы, повернули налево. Пока они шли к таверне, в голове Альдена закрутился ураган мыслей. Он уже как наяву представил себе жуткие картины, о которых даже и думать не хотел раньше. Вот он, пыхтя, возится на полу с грязной тряпкой в таверне, оттирая заплёванные доски, а на него орёт толстая повариха, подобная той, которую он видел в гостинице на тракте, давая ему подзатыльника за неуклюжее мельтешение. Или вот он со слезящимися глазами под суровым присмотром кожевника часами замачивает шкурки животных в чане с собачьими экскрементами, чуть не падая в обморок от страшной вони.

– Хочешь, я поговорю с хозяином таверны, чтобы тот тебя устроил на первое время? Да и что тебе эта гильдия механиков? Может, попробуешь податься туда, где возьмут более охотно? Например, в кожевенную? – прервал молчание Руфрон.

Мальчик с таким ужасом посмотрел на торговца, что тому сразу сделалось неловко.

– Ладно, ладно, сейчас посидим, отдохнём, а там что и решим.

Миновав ещё несколько домов, они увидели деревянную вывеску с надписью «Небесная Флейта».

– О, точно, «Флейта». Именно здесь я и был, рад что они не закрылись, – весело молвил толстяк.

Посетителей в полутёмном зале оказалось немного, да и сам зал был невелик. Несмотря на название, никакой музыки здесь не звучало. Руфрон подумал, что, скорее всего, если даже музыканты и приходили, то уж явно не утром. Он выбрал стол в правом от входа углу у окна, где было посветлее. К ним тут же подскочила кудрявая молоденькая служанка в переднике традиционных тиринминских цветов – синего и зелёного.

– Чего изволите, господа? – почтительно спросила она.

– С утра наедаться бы не хотелось, так что принеси-ка мне полкило сыра, жареную утку с картофелем, выпечки свежей, а также три кружки медовухи. И ещё одну, поменьше, кваса, – перечислил купец.

– Когда уже будет готов суп? Про меня там на кухне не забыли? – крикнул один из посетителей, сидящий через столик в глубине зала вместе с ещё двумя горожанами.

Служанка всем кивнула и скрылась в подсобке.

– Вот что я думаю. Завтра мы сходим туда ещё раз, попробуем поговорить с этим типом. А может, повезёт и попадётся кто-нибудь поприветливее, – предложил парню Руфрон. – Попробуем вот так, спросить прямо в лоб, чем чёрт не шутит, а? Вдруг у них, ну не знаю, нехватка учеников. Скажешь, что у тебя есть гениальная идея и расскажешь им про свою придумку с шипастыми колёсами. А я подтвержу, что руки у тебя растут откуда надо. Хотя, по правде говоря, шансов на успех маловато, – задумался он, потерев подбородок. – Быть механиком – почётнейшая профессия. Они, как я слышал, рьяно хранят свои секреты и делятся ими крайне неохотно даже с друг с другом. Впрочем, не только они – такое присуще всем высокопрестижным гильдиям, будь то, допустим, ювелиры, живописцы, оружейники. Принимают они обычно своих родственников или в крайнем случае дальних знакомых, а ты ведь даже не городской, – припомнил купец и сделал паузу, ожидая ответа, которого, однако, не последовало. – А этот твой Омос, это вообще кто? Кем тебе приходится?

– Омнус, – тихо поправил его Альд. – Я не знаю, кто он мне. Мать говорит, что они с отцом знали его, и что он поможет устроиться к механикам. Ещё, наверное, он очень старый, потому что она сказала, что он, может, уже и помер. Больше не знаю ничего.

– Ладно, сейчас чуток перекусим да пойдём пройдёмся по торговым рядам. А на Пятом покажу тебе один родник. Говорят, приносит счастье, если попить оттуда, – сказал Руф и стал выискивать глазами служанку – вдруг та уже несёт заказанное кушанье.

* * *

Привратник запер дверь на железный засов, гулкий отзвук которого забегал по узкому мраморному вестибюлю, отдаваясь эхом от невысокого сводчатого потолка. «Наконец-то», – подумал про себя Кэлбен, прождав почти двадцать минут за дверью, и теперь шагая вслед за обыскавшим его у входа воином в роскошном суконном кафтане с плащом, по всей длине которого был вышит сине-зелёный герб Тиринмина. Дойдя до конца, они завернули направо и поднялись на третий этаж. Лестница вывела в длинный высокий коридор с зелёной дорожкой. По краям стояли пьедесталы с беломраморными статуями лесных животных. Между статуями на стене висели портреты каких-то важных персон. В коридоре было темновато: дневной свет проникал сюда лишь через два окна – в самом начале и в самом конце коридора; также тусклое сияние исходило от зажжённых свечей нескольких настенных канделябров. Воин довёл Кэлбена до середины коридора, указав на высокую двойную дверь, у которой стояла ещё пара стражников, после чего встал рядом с ними и едва заметно ему кивнул.

Караванщик вошёл без стука, с трудом распахнув руками обе створки и пройдя чуть вперёд, после чего воин сразу закрыл за ним. По глазам резанул яркий белый свет из широкого полукруга окон, выходящих на юг. За ними не было видно ничего, кроме бескрайней лазурной синевы небосвода с редкими кучевыми облаками где-то совсем вдалеке. Кэлбен прищурился, немного наклонив голову вбок. В десятке шагов перед ним стояла чёрная фигура, которая, словно купаясь в слепящей белизне, грациозно повернулась, и как будто бы сразу отовсюду донёсся властный голос: