Круг - [11]
— Вы хоть понимаете, голуба моя ненаглядная, — обращала она свой гнев на Ольгу Яковлевну, — как вы виноваты в том, что вас свергли? Не панибратствуйте! Не заигрывайте! А вы еще и покуривали вместе с ними!.. Мне все известно! От меня не скроешься!.. — Она задыхалась от возмущения, — А вы, голубь мой, — перенесла она свой пылающий взор на географа, — что такое вы им говорите? «Без контурных карт на урок не приходите». Так они ж только и ждут этого!..
Она не знала пощады, не церемонилась:
— А вы, Антонина Кузьминична, не молодка уже, голуба моя, а чудите, чудите! Что за зачеты? У нас не проходной двор, у нас показательная школа!
Властность Виктории Петровны обладала гипнотическим свойством, и Анатолий Алексеевич не посмел ослушаться, явился на эту тягостную беседу, хотя его ждали ребята. Теперь он страдал. Мучительно и стыдно было наблюдать, как завуч все более распаляется во гневе, а предметы ее гнева, эти неумехи, страшатся поднять глаза.
Не зная куда себя деть, Анатолий Алексеевич принялся рассматривать директорский кабинет, в котором никогда подолгу не задерживался. Теперь он вдруг увидел, какая дорогая тут мебель, и цветной телевизор, и пианино, и компьютер…
Школа, в которой он сам учился, не была похожа на эту, богатую, современную. Только портреты великих по-прежнему висели на стенах. На него смотрели с детства знакомые внушительные и строгие лица, и постепенно в сознание проникали слова, некогда произнесенные ими.
«Самые правильные, разумные, продуманные педагогические методы не принесут пользы, — крупными буквами было набрано под портретом Макаренко, — если общий тон вашей жизни плох. И наоборот, только правильный общий тон подскажет вам и правильные методы обращения с ребенком и прежде всего правильные формы дисциплины, труда, свободы, игры и… авторитета».
«Я твердо убежден, — утверждал Сухомлинский, — что есть качества души, без которых человек не может стать настоящим воспитателем, и среди этих качеств на первом месте — умение проникнуть в духовный мир ребенка. Только тот станет настоящим учителем, кто никогда не забывает, что он сам был ребенком».
Нет, эти истины не утратили своей мудрости. Но все так привыкли, что эти портреты и эти высказывания царят перед глазами, что уже перестали замечать их и воспринимать смысл сказанного.
Зато все, что говорила Виктория Петровна, хотели они того или не хотели, — слушали постоянно.
— Не буду анализировать ваши уроки… Любая их часть… Все не то… На совещаниях говорим о единых требованиях… Ответственность… Престиж… — Она старалась говорить убедительно и эмоционально. Ей казалось, что так скорее склонит всех к своей точке зрения, и не замечала, что ее подопечные давно уже томятся, с рвением изучая пол и стены.
Анатолий Алексеевич посмотрел в окно и залюбовался игрой солнечного света. Там, за окном, шумели растревоженные ветром деревья. Ему ужасно захотелось туда, где живой свет и вольный ветер…
Не думая больше о последствиях, он решительно поднялся, приложил руку к сердцу, как бы извиняясь, и вышел из кабинета…
В канцелярии, не успев закрыть за собой дверь, Анатолий Алексеевич столкнулся с Надеждой Прохоровной, которая выглядела расстроенной и уставшей. И без объяснений было понятно, что районные руководители народного образования и на этот раз ничем не помогли ей.
Мало заботясь о произведенном впечатлении, что, казалось, так несвойственно новому директору школы, Надежда Прохоровна почти прокричала:
— Просто ли заменить плохого учителя? А четверых? Да еще в середине года?! Это же ЧП! А в нашей школе не могут случаться чрезвычайные происшествия! В нашей школе, как вы знаете, все должно быть в порядке!.. — И вдруг со страшной иронией отчаяния она задала вопрос, который звучал скорее риторически: — Может, что-то дельное советует вам райком комсомола?
Анатолий Алексеевич невольно улыбнулся, потом принял подчеркнуто серьезное выражение лица, достал из кармана записную книжку и монотонно прочитал то, что на днях записал в райкоме под диктовку:
— «Трудовое воспитание усилить.
Постоянно напоминать, что, кроме прав, есть обязанности.
Организовать свободное время.
Опираться на здоровое ядро.
Избавляться от штампов…»
— Поможет? — откровенно насмешливо спросила Надежда Прохоровна.
— Ну, раз дают руководящие указания, — снова улыбнулся Анатолий Алексеевич, — значит, считают, что они ценные. — Ему искренне было жаль Надежду Прохоровну.
8
А в кабинете истории, дожидаясь Анатолия Алексеевича на классный час, как малые дети, резвились его ученики. Скакали по столам, возились и изо всех сил старались перекричать друг друга.
К доске юная журналистка Холодова прикрепила «Молнию».
«МЫ ТАК НЕ БУДЕМ!» — было выведено сверху крупными буквами. А строкой ниже помещалось сообщение под заголовком: «О недостойном поступке с прятанием дневников». Прочитать его было почти невозможно: крохотные, малоразборчивые буковки затрудняли чтение. Зато призыв, которым сообщение заканчивалось, сразу бросался в глаза: «НЕ ДОПУСТИМ В ДНЕВНИКАХ ТАКИХ ЗАПИСЕЙ: «На требование дать дневник путем обмана отвечали, что нет!»
Слово «таких», инициалы и фамилия автора дневниковой записи — В. П. СОЛОВЕЙЦЕВА — выделялись красной тушью. Завершали данный образец публицистики смеющиеся рожицы.
Если дома ты никому не нужна, а жизнь в школе превратилась в кошмар, куда пойти? В чем найти опору?Может быть, помощь придет от новых друзей? Тех, кто собирается в подвале?Их жизнь такая яркая и притягательная. В ней нет запретов. Она похожа на лабиринт — возможность исполнить любое желание. И каждый свободен в выборе. Но тот, кто однажды ступил в этот лабиринт, рискует не вернуться назад.В повести, в основу которой положены подлинные факты — материалы уголовного дела и письма ребят к автору, рассказывается о полной тревог, сомнений, разочарований, трагедий и надежд жизни современных подростков.
Этим летом Саммер Эверетт отправится в Прованс! Мир романтики, шоколадных круассанов и красивых парней. На Юге Франции она познакомится с обаятельным Жаком… Или она останется дома в Нью-Йорке… Скучно? Едва ли, если записаться на курс фотографии вместе с Хью Тайсоном! Тем самым Хью Тайсоном, в которого она давно влюблена. Этим летом Саммер будет невероятно счастлива… и невероятно разбита. Ведь от себя не убежишь, как и от семейных секретов, которые ей предстоит раскрыть.
Когда в последнее сентябрьское воскресенье Вика с отцом отправилась погулять в центр города, ей даже в голову не могло прийти, что домой она вернется гордой хозяйкой самого лучшего в мире пса — рыжего боксерчика Фрэда с висячими бархатными ушками…
В августе 42-го герои повести сумели уйти живыми из разбомбленного города и долгие месяцы жили в эвакуации, в степном заволжском селе. Но наконец в апреле 1943-го сталинградские дети стали возвращаться в родной дом и привыкать к мирной жизни — играть, дружить, враждовать, помогать друг другу и взрослым.
«Встретимся на высоте» — третья книга тюменской писательницы для подростков. Заглавная повесть и повесть «Починок Кукуй», изданные в Свердловске, уже известны читателю, «Красная ель» печатается впервые. Объединение повестей в одну книгу не случайно, ибо они — о трех юных поколениях, неразрывно связанных между собою, как звенья одной цепи. Тимка Мазунин в голодные двадцатые годы вместе с продотрядом заготавливает хлеб в глухих деревнях одной из уральских волостей и гибнет от рук злобствующих врагов.
«Я всегда хотел убить небо, с раннего детства. Когда мне исполнилось девять – попробовал: тогда-то я и познакомился с добродушным полицейским Реймоном и попал в „Фонтаны“. Здесь пришлось всем объяснять, что зовут меня Кабачок и никак иначе, пришлось учиться и ложиться спать по сигналу. Зато тут целый воз детей и воз питателей, и никого из них я никогда не забуду!» Так мог бы коротко рассказать об этой книге её главный герой. Не слишком образованный мальчишка, оказавшийся в современном французском приюте, подробно описывает всех обитателей «Фонтанов», их отношения друг с другом и со внешним миром, а главное – то, что происходит в его собственной голове.
Книга о детдомовском пареньке, на долю которого выпало суровое испытание — долгая и трудная дорога, полная встреч с самыми разными представителями человеческого племени. Книга о дружбе и предательстве, честности и подлости, бескорыстии и жадности, великодушии и чёрствости людской; о том, что в любых ситуациях, при любых жизненных испытаниях надо оставаться человеком; о том, что хороших людей на свете очень много, они вокруг нас — просто нужно их замечать. Книга написана очень лёгким, но выразительным слогом, читается на одном дыхании; местами вызывает улыбку и даже смех, местами — слёзы от жалости к главному герою, местами — зубовный скрежет от злости на некоторых представителей рода человеческого и на несправедливость жизни.