Круг Раскрывается: Уличная Магия - [4]

Ножи у него на запястьях были закреплены скрученной пенькой. По его приказу завязки распустились, и рукояти ножей скользнули в его ладони.

‑ Пацаны, играйте сами в свои игры, ‑ сказал он юнцам на чаммурском с сильным акцентом. ‑ Я всего лишь занимаюсь своими делами.

Один из них, низкорослый и чернокожий, скрестил руки на груди.

‑ Ты на земле Гадюк, экну́б, ‑ «чужеземец».

‑ Вы неверно меня поняли, ‑ Браяр поймал взгляд говорившего. ‑ Я не занимаюсь теми же делами, что и вы.

Плохо знакомые чаммурские слова неуклюже слетали с его языка. Он надеялся, что они означали то же самое, что и на западе.

 ‑ Я просто пришёл за покупками. Кроме того, соуки — свободные районы. Вы не можете называть их своей территорией.

Молодой человек, стоявший рядом с первым, который заговорил, поднял бровь. Он был высоким, стройным, с коричневой кожей, в возрасте шестнадцати-семнадцати лет. Его взгляд был твёрдым как камень.

‑ Если что-то лает как собака, ест как собака, ходит как собака — значит это собака, ‑ лениво произнёс он. ‑ На наш взгляд, ты выглядишь как соперник, экнуб. И за этими дверями ты — на территории Гадюк.

Браяр почесал в затылке. Грубый ответ, даже если он поднимет Браяру настроение, лишь принесёт ему ещё больше неприятностей, а не меньше.

‑ Соперничество — только у вас в головах, парни, ‑ сообщил он им. ‑ Я всего лишь мимо проходил.

Чернокожий парень посмотрел Браяру в глаза.

‑ Лучше бы это было правдой, ‑ предостерёг он. ‑ Мы не любим браконьеров.

‑ Совсем не любим, ‑ добавил высокий.

Гадюки с отработанной практикой непринуждённостью смешались с толпой.

Браяр задвинул ножи обратно в ножны на запястьях и приказал пеньковым завязкам снова их там закрепить. Так значит подвеска на кольце в носу означала Гадюку. Он подумал, кем же тогда была чёрно-белая банда, и знали ли её члены о том, что Гадюки заявляли улицы вокруг Золотого Дома своей собственностью.

«Не моя головная боль», ‑ осознал он, сворачивая в проход, где продавали амулеты. «С бандами я распрощался навсегда».

До заката оставался час, когда он покинул Золотой Дом и повернул к зданию на Улице Зайцев, которое они снимали вместе с Розторн. Движение по улице усилилось, люди возвращались под защиту стен по окончании рабочего дня. Браяр уклонялся от верблюдов, мулов, людей, мельком касаясь каждого растения, которое вытягивалось к нему от земли и с подоконников разных домов, даря каждому из них немного внимания, прежде чем приказать вернуться в свой горшок или обвиться обратно вокруг решётки. Беспризорница не выходила у него из головы.

Его последней остановкой был маленький соук рядом с домом, чтобы купить всё необходимое для ужина. За четыре года проживания с Розторн, её подругой Ларк и тремя девочками, он научился готовить, и это ему здорово помогало. Когда Розторн заканчивала здесь свой рабочий день, она не то что готовить, думать едва могла. Браяр полностью взял это на себя без разговоров.

Закупив почти всё необходимое, он остановился у своей излюбленной кухни, чтобы взять мяса. Пытаясь выбрать между жареным цыплёнком и тушёной бараниной, он решил всё-таки сделать что-то с Гадюкой, который следовал за ним от Золотого Дома. Он уже подумывал о том, чтобы уйти от следившего за ним парня — у них что, совсем девчонок не было? — но это было бы слишком утомительно. Хуже того, скорее всего это он бы потерялся в лабиринте чаммурских улиц.

Он выбрал баранину. Пока лавочник заворачивал её, Браяр краем глаза наблюдал за Гадюкой. Бессмыслица какая-то. Как Гадюки могли с такой настойчивостью пытаться избавиться от незнакомца, в то время как банда в чёрно-белой одежде ходила по Золотому Дому с таким видом, будто они там были хозяевами? И вообще, почему чёрно-белая банда не прогнала Гадюк? Браяр видел, что чёрно-белых было по меньшей мере в два раза больше. И наконец, его хвост сейчас находился на территории совсем другой банды, Верблюжьих Потрохов. Он что, полагал, что Потроха не обратят на него внимания?

Браяр знал банды. Пока Нико не привёз его в Спиральный Круг, Браяр жил, проливал кровь и почти умер за свою банду. Гадюки не следовали правилам, которые управляли жизнью любой банды. С точки зрения Браяра, это было то же самое, как если бы солнце взошло на севере. Единственным разумным объяснением их поведения было то, что они могли быть недавно образованной бандой, и искали себе побед. Чёрно-белая банда была для них слишком крупной, а вот одинокий чужестранец был лёгкой добычей.

Лавочник обменял завёрнутую баранину на монеты Браяра и поблагодарил его за покупку. Браяр поблагодарил его в ответ, затем пошёл прочь от местного соука. Стоит ли позволить Гадюке следовать за ним до самого дома? Нет — он уже сказал им, чтобы оставили его в покое. Кроме того, этим Гадюкам следовало научиться уважать другие банды.

Он свернул на Улицу Зайцев. Впереди Браяру были видны трое юных Верблюжьих Потрохов в их зелёных кушаках. Они сидели на корточках у фасада храма Земли, бросая в стену медяки и наблюдая за улицей. Когда Браяр приблизился, один из них поднял на него взгляд и широко улыбнулся. Это был его знакомый, Хамми́т.