Круг двенадцати душ - [19]

Я понимала восторгающихся им девушек, хотя сама испытывала эмоции куда менее яркие. Молодой, привлекательный, источающий обаяние и имеющий некий флер загадочности, Виктор не мог не нравиться.

Когда мы подъехали к воротам поместья, я впервые увидела псов, о которых не так давно рассказывала Виола. Их вид заставил внутренне содрогнуться и ощутить настоящий ужас. Будь это обычные большие собаки, мне бы не пришлось испытывать подобное, но назвать их таковыми было нельзя. Огромные черные звери со светящимися глазами скалились, обнажая длинные острые клыки, и приглушенно рычали. Они стояли у самых ворот и вдоль ограждения, неотрывно наблюдая за нами.

Присмотревшись, я с очередной волной ужаса заметила, что ноги у псов очень длинные, а на непропорционально больших головах между острых ушей расположено несколько шипов.

Эти существа не были собаками. Из рассказа Виолы следовало, что она приняла их за обычных крупных псов, и, вероятно, таковыми они являлись и для остальных. Даже сейчас на лицах девушек, смотрящих на эту свору, отражался только страх. Не ужас и недоумение, а только лишь страх, слишком малый перед существами из-за грани.

Поймав взгляд Делоры, я попыталась спросить ее без слов, и та утвердительно кивнула. Разумеется, она тоже видела их истинное обличье и знала, кем они являются на самом деле.

ГЛАВА 5

За ужином все делились впечатлениями, большую часть которых составляло недавнее общение с Виктором. Утренний спор набирал обороты, и многие девушки всерьез нацелились на победу, желая очаровать конюха. Рядом без умолку болтала Кэсси, но все ее слова проходили мимо меня. Я задумчиво помешивала уже остывший чай и думала о событиях этого долгого дня. Из мыслей все не шли темные духи, которые, вероятно, разбили окно, и существа, каких все принимали за сторожащих поместье собак.

— Как прогулка, миледи? — поинтересовалась Бекки, расстилая для меня постель.

— Чудесно, — практически не соврала я и без перехода спросила: — Слышала, как днем разбилось окно?

— Как же не слышать? — мгновенно оживилась горничная. — Совсем ведь рядышком было! Я как раз вашу комнату убирала, когда звон раздался. А потом так холодно внезапно стало и еще страшно отчего-то. Вот говорю вам, миледи, нечистое это место, храни нас небеса!

На сей раз злиться и прикрикивать на Бекки я не стала.

— Ты права, — согласилась с ней, забираясь в постель. — Поэтому должна помочь нам обеим. С завтрашнего дня наблюдай за прислугой и, если увидишь что-нибудь странное, сразу сообщай об этом мне.

Горничная присела в книксене:

— Как прикажете, миледи.

— Только будь осторожна, — предупредила я, вспомнив взгляд Дженкинса и его прикосновение на своем плече. — Не хочу, чтобы ты пострадала.

В душе Бекки явно боролись страх и присущее ей любопытство, но побеждало все же второе. Глаза ее загорелись предвкушением, и горничная согласно кивнула. Затем погасила свечи, пожелала мне доброй ночи и удалилась, плотно прикрыв за собой дверь.

Опустившийся вечер принес ожидание скорой грозы: ветер за окном усиливался, нагибал кроны деревьев и срывал с них молодую листву. Первые косые капли ударялись о стекло и стекали по нему кривыми дорожками. Гром подбирался все ближе, гремел, точно бубен древних шаманов, и перемежался с пока еще редкими вспышками молний.

Заснула я быстро, уже чувствуя, что сон будет беспокойным. Кошмар, являющийся моим частым гостем уже много лет, пришел снова — тихо, бесшумно, но неотвратимо пробрался в самые недра сознания и заполнил его целиком.

Вращался круг в безумной пляске, мелькали тени, пели смертельную колыбельную лепестки, а мужчина в центре говорил слова, которые разрывали грань. Теперь я чувствовала это всем существом, всей душой, трепещущей от ужаса, точно запертая в клетке птица.

Пробили полночь часы, отзвучали последние звуки женского имени, и черная не то полоса, не то воронка разделила пространство надвое. Приоткрыла врата в потусторонний мир, откуда рвался леденящий, выпивающий дыхание холод. Повисшую в круге тишину нарушали потусторонние голоса, доносящиеся из изнанки мира, что сейчас была обнажена волею замершего в центре мага. Темное колдовство, черная магия точно яд распространялась по воздуху, отравляя каждую его частицу. Тени скользили по углам, зная, что плата близка, а двенадцать девушек, которые стояли в секторах, одна за другой роняли последние вздохи.

Впервые за все время я смотрела на это со стороны. Меня не было среди них, но страх оттого меньше не стал. Отсюда, сверху, открывался вид на безумное действо, слишком ужасающее для того, чтобы кричать. Голос пропал, тело не повиновалось, и, понимая, что сплю, проснуться я не могла.

Со всей отчаянностью, на какую была способна, точно бабочка, пыталась вырваться из липкой паутины, но сил недоставало. Лишь когда ощутила на себе взгляд мерцающих сапфировых глаз, меня буквально выдернуло из лап кошмара.

Вскрикнув, я резко села на кровати и тут же глубоко вдохнула, ощущая, как бешено колотится сердце. Легкое дуновение коснулось моего разгоряченного лица и, поворачивая голову в сторону зеркала, я уже знала, кого увижу. Призрак некой Евы завис над полом — полупрозрачный, бледный и слегка мерцающий. После очередного кошмара его присутствие не вызвало страха, напротив — я испытала нечто сродни благодарности, зная, что пробудилась именно благодаря его появлению.