Кровососы - [16]

– Быстрее, командир, – крикнул он, первым выпрыгивая наружу. – Хватаем «языка» да сваливаем, пока менты не нагрянули.

«Девятка» превратилась в груду металлолома, но наркоторговцы, за исключением толстого хмыря с размозженной башкой, были живы. Возможно, потому, что устроились на заднем сиденье. Кока выглядел абсолютно целым. Жоре досталось больше. Он здорово расквасил морду и, утробно воя, вцепился левой рукой в покалеченную правую, однако подыхать, похоже, не собирался. На пару со Старостиным мы вытащили из покореженной машины истерически всхлипывающего Коку и вместе с рюкзаком запихнули к себе в багажник.

– Помогите! Мне больно! Все расскажу! Всех сдам! – взмолился Жора, вероятно, принявший нас за фээсбэшников. Из глаз педераста текли слезы, на бороде налипли кровавые сопли.

«Он уже конченый человек. Полностью деградировал. За дозу убить готов... Родители в отчаянии. Мать пыталась покончить с собой... Отец с инфарктом в больнице», – вспомнил я наполненные горечью слова Корнева и без колебаний выстрелил Жоре в голову...

– Правильно, – одобрил Кирилл. – Так их, б...й. А теперь сматываемся в темпе...

* * *

– Куда направляемся? – поинтересовался Женька. Разбитая «девятка» с двумя трупами внутри осталась далеко позади. Мы выехали на ярко освещенную, ухоженную стараниями мэра Юрия Лужкова Кольцевую дорогу.

– К даче Влада, – не оборачиваясь, ответил Кирилл. – Нужно спокойно, обстоятельно допросить пленного, выяснить, где находится поместье...

– Давай допросим где-нибудь поближе, в безлюдном местечке, – предложил Кудрявцев. – На свалке, например. Есть тут одна неподалеку. Время дорого.

– Время пока терпит, – возразил Старостин. – Так называемое «поместье» – гнездо банды, и будь уверен – хорошо охраняется. Нейтрализовать охрану лучше всего под утро, в районе четырех часов. Тогда бдительность «псов» ослабевает, самых выносливых клонит в сон. Это ж прописная истина. Во-вторых, нам не нужны свидетели, а нынешние свалки даже по вечерам отнюдь не безлюдны. После августовского фокуса[27], выкинутого горе-клоунами из предыдущего правительства и руководства Центробанка, многие люди лишь там и кормятся. Буквально днюют и ночуют. Некоторые живут постоянно, в сколоченных из различных отбросов хижинах. И, наконец, в-третьих... – Закончить мысль Кирилл не успел. У него в кармане настойчиво запищал сотовый телефон.

– Алло? – поднеся к уху трубку, бывший сержант около минуты напряженно слушал. Лицо его постепенно вытягивалось, глаза расширялись.

– Ты где, брат? – В голосе Старостина звенела тревога. – Где? А... А... А... хорошо... понял... Скоро будем.

– В чем дело? Неприятности? – насторожился я.

– Да. Причем серьезные неприятности, – угрюмо подтвердил Кирилл. – Двое пацанов – Голубь и Дылда, – посланные пасти гребаную «целительницу» Захарову, бесследно исчезли. Около семи вечера Влад попытался с ними связаться, но безрезультатно. Сотовый не отвечал. Переданные на пейджеры сообщения также оставались без ответа. Тогда он вместе с тремя ребятами отправился к ведьминому офису. Контора оказалась пуста. У входа стояла машина Дылды с незапертыми дверцами... Короче, Влад назначил общий сбор в «центре».

– Всей бригады? – удивился я.

– Да нет, – досадливо поморщился Старостин. – Только ядра.

В машине воцарилось продолжительное молчание. Между тем «Москвич», миновав пост ГАИ, свернул на шоссе, ведущее к даче Корнева. Кирилл резко увеличил скорость. За окном машины вихрем проносились заснеженные ряды деревьев и тусклые скопления огоньков подмосковных поселков. До конечной цели путешествия оставалось не более пяти километров, как вдруг мою душу охватило муторное, тоскливое предчувствие неминуемой беды. Точно такое состояние было у меня памятным летом 1986 года в Афганистане, ровно за час до гибели моего взвода, по милости двурушника Абдулы попавшего в западню.

– Тормози. Съезжай на обочину, – не терпящим возражений тоном скомандовал я Кириллу. Бывший сержант автоматически выполнил приказ и лишь затем изумленно спросил:

– Ты что, Виктор Андреевич! Брат велел срочно...

– Погоди, – перебил я. – Владислав звонил из машины или с дачи?

– Из машины.

– Позвони на дачу.

Старостин послушно набрал номер.

– Никто не берет трубку, – прождав не менее двух минут, растерянно молвил он. – Странно. Сегодня в «центре» постоянно дежурит Гена Кречетов. Влад приказал ему никуда не отлучаться...

– Там засада, – мрачно сказал я. – Кречетов либо убит, либо в плену. Быстрее свяжись с Владиславом. Может, успеем предупредить.

Однако сотовый Корня упорно не отвечал. Кирилл отвернулся, пряча навернувшиеся на глаза слезы.

– Не вешай нос, сержант, – стиснул я руку Кирилла. – Даст бог, выручим твоего брата. Сердцем чую – жив он. А пока извлечем из багажника пидора. Хочу задать ему пару вопросов...

* * *

Окоченевший, до смерти напуганный Кока представлял собой на редкость жалкое зрелище. Скорчившись на заднем сиденье, он трясся всем телом, по-собачьи лязгал зубами и затравленно подвывал.

– Водка есть? – спросил я Старостина.

Кирилл молча вынул из-под сиденья металлическую фляжку, наполнил пластиковый стаканчик и сунул в лицо наркокурьеру.