Кровные враги - [98]

Амброз помог Мартину выпить.

— Сейчас тебе прижгут рану, Мартин. Это хорошо. Заживет скорее. Но поначалу будет больно.

Мартин кивнул в знак того, что понял. Сделав несколько глотков бренди, он прошептал:

— Хватит, Амброз, друг мой.

Амброз отошел в сторону. Ему хотелось хоть чем-то облегчить муки Мартина, но ничего не шло в голову.

Слуги выволокли Мартина из подземелья.

— Я должен быть рядом с ним, — запротестовал Коутс.

Скорби самодовольно усмехнулся.

— Верно, это хорошая потеха. К тому же ты славно развлек сегодня всю челядь. Так и быть, разрешаю.

Он схватил Амброза за локоть, и они пошли рядом, а позади торопливо семенил слуга с факелом.

Мартина отвели в комнату с каменным полом, в центре которой горела жаровня. Рядом с огнем сидел Таннер и разогревал железный прут, сплющенный с одного конца. Мартин еле передвигал ноги, но не спотыкался. Его посадили на скамью, стоявшую еще ближе к огню, чем скамья Таннера. Когда слуги принялись срывать тряпку с покалеченной руки, Мартин закричал.

Амброз попытался вырваться и подбежать к Мартину, но хватка у его мучителя была крепкой.

— Помилосердствуйте, прежде чем снимать тряпку, ее нужно увлажнить, — закричал Амброз.

— Слышали, что он сказал, смочите тряпку, — велел Скорби.

Слуги так и сделали. Скорби повернулся к Амброзу.

— Как ты остановил кровотечение?

— Завязал шнурок выше локтя.

— Не следует ли его сейчас снять?

— Господи, не знаю. — Амброз почувствовал, что плохо соображает. — Наверное, нужно снять после прижигания, когда сделаем новую повязку.

Скорби согласился.

— Вы все слышали. Действуйте.

Таннер вынул из огня дымящийся прут и поднес его к культе, которую для него держали двое слуг. По комнате распространилось тошнотворное зловоние. Лицо Мартина исказилось от боли, но он не вскрикнул. Таннер приложил прут к ране несколько раз, затем сунул его обратно в жаровню и потянулся к горшку с каким-то жиром.

— Что это? — спросил Амброз, разглядывая покрытое коркой отвратительное месиво.

— Свиное сало.

— В моем багаже есть баночка мази. Позвольте мне воспользоваться ею.

Таннер посмотрел на хозяина.

— Забудьте о сале. Пусть расходует собственные припасы. Это меня устраивает. — Скорби повернулся к слуге. — Ступай и принеси вещи господина. — Потом он обратился к тем слугам, что держали Мартина. — Усадите его, а его приятель пусть даст ему еще немного бренди, пока мы ждем.

Амброз поднес чашку к губам Мартина. Тот поддержал ее левой рукой и сделал несколько глотков. Его передернуло, он вытер губы и взглянул на Скорби.

— Не понимаю.

Скорби, довольный, хмыкнул.

— Ты не понимаешь, почему я внезапно подобрел?

Мартин медленно качнул головой.

— Нет. Не понимаю, почему Мэтью Ридли до сих пор не вернулся и не отрезал тебе яйца.

— Мэтью? — Скорби на секунду смутился, но затем покачал головой, словно вопрос произвел на него впечатление. — А ты действительно не разучился пока соображать. Я поражен. — Он улыбнулся. — Итак, Мэтью Ридли. Он работает и на Джона Голдбеттера, и на нашего короля… Но если не на самого короля, то на Элис Перрерс и ее дядюшек, в настоящий момент самых что ни на есть верноподданных Эдуарда. Мэтью не согласится действовать во вред королю или нам, разумеется. Его отец не тому присягнул.

Мартин вытер лоб дрожащей рукой.

— Так ты кузен Перрерсов?

— Точно. Мы дружная семья.

Амброз нахмурился.

— Как ты уговорил сына идти против собственного отца?

— Мы убедили Мэтью, что его отец вор и предатель. Это так и есть. Впрочем, то же можно сказать обо всех торговцах шерстью, если у них есть нужные связи. Король Эдуард не очень-то у них в чести.

Амброз начал соображать, что к чему.

— Это и есть то самое семейство, с которым ты пересекся, Мартин?

— Да.

— Но семейство Перрерсов… торговало с фламандцами вопреки приказам короля, — сказал Амброз.

Скорби просиял.

— Раз ты это знаешь, то завтра умрешь. Днем. Чтобы я мог разглядеть все твои страдания. Ну вот, — вошел слуга с сумкой Амброза, — отдай то, что принес, певцу. Пусть он сам найдет лекарство.

Скорби расхаживал по комнате, сцепив руки за спиной, пока Амброз нанес на лоскуток ткани немного мази и прижал его к ране. Потом он развязал шнурок и воспользовался им, чтобы закрепить повязку на культе.

Скорби снова грубо схватил Амброза.

— А теперь пора возвращаться в чудесную комнату.

Слуги помогли Мартину спуститься в темное подземелье, где швырнули его на прогнившую солому, а вслед за ним толкнули туда и Амброза.

Когда шаги затихли, Амброз подполз к другу.

— Ты меня слышишь?

Мартин застонал.

Амброз бережно приподнял его и перенес к дверям, где было посуше, там уложил друга и снова подсунул под голову свою куртку вместо подушки. Потом он вернулся на прежнее место и отыскал в соломе кувшин с вином и чашки.

— Не хочешь выпить вина?

Ответа не последовало. Амброз наклонился, удостоверился, что Мартин все еще дышит, после чего налил себе вина и выпил. Прислонившись к стене, он запел мессу по умершим и пел, пока не охрип. Потом он свернулся калачиком возле Мартина и заснул.

Оуэн очень удивился, когда они въехали во двор гостиницы в Олне.

— Почему сюда?

— Это лучшая гостиница между Йорком и Рипоном, — ответил Торсби. — Уэрдиру, который много разъезжал, это наверняка известно.