Кровная связь - [186]

– Ты ведь ни о чем не догадываешься, точно? – любопытствует он.

– Похоже, что нет.

– Посмотри на меня.

– Я веду машину.

Он протягивает руку и стволом пистолета поворачивает мое лицо к себе. Он выглядит одновременно и рассерженным, и торжествующим. «Почему?» – раздумываю я, не сводя взгляда с пистолета. Он автоматический, уродливый и чистый, как новенький скальпель. И он, без сомнения, сделает свое дело.

– Это дед приказал тебе сделать это?

Билли улыбается странной улыбкой.

– Умному офицеру нет нужды отдавать подобные приказы. Хороший солдат сам знает, как поступать в случае опасности. Хорошему солдату не нужны слова.

– Солдату? Представляю, что ты за солдат. Из тех, с кем пришлось столкнуться в Камбодже моему отцу.

Он подозрительно щурится.

– Что?

– Ничего. Ты все равно не поймешь.

Билли с грохотом водружает свои сапоги змеиной кожи на приборную доску «кадиллака».

– Ты думаешь, что очень умная, да?

Я не отвечаю.

– А ты достаточно умна для того, чтобы догадаться, что с тобой будет?

– Ты собираешься убить нас.

Он смеется.

– Ты выиграла первый приз, сладенькая. Но это было легко. Самый главный вопрос в следующем: за что?

Я не настолько глупа, чтобы проглотить его наживку. Чем больше заинтересованности я продемонстрирую, тем меньше он расскажет. Такова его природа. У него никогда не было власти, вот он и подбирает ее по крохам, где только можно.

– Ну? – упорствует он. – Знаешь?

Пирли дважды ударяет в крышку багажника. У меня разрывается сердце, но, по крайней мере, это означает, что она еще жива.

– Потому что ты мне мешаешь, – задумчиво говорит Билли. – Вот почему.

– Что ты имеешь в виду?

– Если ты останешься в живых, то унаследуешь мои деньги.

Это не тот ответ, которого я ожидала.

– Твои деньги? О чем ты говоришь?

Он снова смеется, на этот раз грубым, гогочущим смехом.

– Киркланд мой отец, тупая сука. Неужели ты этого еще не поняла?

После того, что я услышала сегодня, это откровение не производит на меня особого впечатления.

– Моя мать работала в одной из компаний, принадлежащих ДеСаллям. Она была бухгалтером. И часто брала работу на дом. А доктор Киркланд заходил к ней, чтобы проверить и уточнить кое-какие цифры. Но, полагаю, главным образом, его интересовала ее фигура. Как бы то ни было, он ее трахнул. В результате на свет появился я.

– Похоже, ты гордишься этим.

Билли пожимает плечами.

– Здесь нечего стыдиться. Он регулярно и щедро платил ей за молчание. Отправил меня в школу, вытащил из парочки неприятных историй. Именно так я и очутился в армии.

– У тебя был выбор – армия или тюрьма, верно?

– Что-то в этом роде. Он оплатил и вечернюю школу, когда я демобилизовался. Получается, что я твой дядя. По крайней мере, так я думал до сегодняшнего дня. Но после того, что он говорил тебе сегодня в кабинете, похоже, я могу оказаться твоим сводным братом.

Билли снова хохочет.

– Все это чушь собачья.

– Ну да, тебе бы очень этого хотелось. – Он несколько раз щелкает предохранителем пистолета. – Правду сказать, я уже получил долю в этом индейском казино. Мне пришлось изрядно повозиться, готовя эту сделку для него. Мокрые дела. Понимаешь, о чем я толкую? Но вся штука в том, что можно получить еще деньжат. Намного больше. Записи о них есть в бухгалтерских книгах моей матери. Наверное, ты даже не слышала о них. Каймановы острова, Лихтенштейн, в других местах. А теперь, после того как твоя красавица-тетка покончила с собой, по завещанию ты и твоя мать остаетесь единственными живыми наследницами. Ты мне веришь?

Я верю ему. Может, дедушка и хотел сыновей, но ничто не может заставить его завещать хотя бы доллар тому, кто не является законным членом семьи. И на благотворительность в этом вопросе можно не рассчитывать. Если только он не рассчитывает получить что-то взамен.

– В последнее время он все больше и больше полагается на меня, – хвастается Билли. – Он увидел, на что я способен. А вот ты только и делаешь, что создаешь ненужные проблемы. И теперь превратилась для него в досадную помеху, это факт. Когда ты исчезнешь, он вздохнет с облегчением.

– Наверное, ты прав.

Билли с удивлением смотрит на меня, но затем удовлетворенно кивает, довольный тем, что интуиция его не подвела.

Под колеса машины, петляя по лиственному лесу и уводя нас на юг, ложится шоссе номер шестьдесят один. На юго-востоке собираются свинцовые тучи. Если мы свернем к Батон-Руж, то наверняка минуем их, но, похоже, эпицентр урагана собирается над рекой, прямо над тем местом, где находится остров, напротив тюрьмы «Ангола».

И мне кажется вполне уместным, что тонкая нить моей жизни прервется под дождем.

Мы успели проехать по дороге, ведущей к «Анголе», не больше десяти миль, когда нас накрыло дождем. Звук дождевых капель, барабанящих по крыше машины, почти погружает меня в транс, в который я научилась входить еще до того, как осознала себя. Кажется, Билли Нил считает дождь хорошим предзнаменованием. Удовлетворенно улыбаясь, он настраивает радиоприемник на местную станцию, передающую музыку в стиле «кантри».

– Тебе нравится дождь? – спрашиваю я.

– Сегодня нравится.

– Почему именно сегодня?

Он поворачивается ко мне и поджимает губы, словно раздумывая, сообщить нечто важное или все-таки не стоит.