Кровавый ветер - [65]

Я пожал плечами:

— Вам не терпится выкинуть деньги на ветер?

Кто же мог допекать Микеле Горгона? Кто-то еще знал то, что ведомо было убитому Джовони. Почему бы этому «кому-то» не получить от Горгона эти деньги? Нет, чушь. Дело не в деньгах. Это не шантаж. Но я все же спросил Микеле, не пытался ли кто-нибудь вытряхнуть из него деньги.

— Нет-нет. Здесь все гораздо сложнее, гораздо глубже. Я сам этого не понимаю. Кто-то знает и скрывает от всех, кроме меня. Почему? С какой целью?

— А почему вы доверились мне?

— Доверился? — Он презрительно скривил губы. — МакБрайд и О'Рурк уверены, что я убил в Италии… И вам это напели. Но, как и все остальные обвинения против меня, это лишено смысла.

— Потому что Джовони убит, — добавил я.

Микеле Горгон не обратил на эту реплику внимания.

— Я, как вы выразились, «доверился», потому что вы можете выйти на эту информацию. И в ваших интересах продать ее мне. Но оставим тему. Пожелаете получить деньги — вспомните.

Он сжал виски и замер. Посидев так с минуту, вдруг ожил:

— А сейчас, Вильямс, сменим тему. Хочу пригласить вас на несколько этажей ниже. Совершенно безопасно, не беспокойтесь. Обещаю, что будет интересно.

Глава 25 Квартира 12d

Но я не мог не беспокоиться. Беспокойство — не испуг, сами понимаете. Но не беспокойся я, не придавай значения смене обстоятельств, долго бы я прожил?

— Я чем-то на вас похож, Вильямс. Если уж я что-то запланировал, я выполняю свои планы полностью, по пунктам, иду до конца. — Мы тем временем подошли к лифту. — Подобно Аристотелю, я следую за своей звездой.

— То есть подобно Наполеону, хотели вы сказать.

— Наполеону? Да, я оговорился.

Я заметил краску на его щеках. Ага, его маленькая слабость. Совершенно неуместное понятие «культура». Неуместное не только в бандитской среде.

— Да-да, Наполеону. Видите, насколько я выбит из колеи. — Далее он обратился к лифтеру: — Я очень расстроен, Джон. Мадам серьезно больна. Очень переживаю. Двенадцатый, пожалуйста.

— Сочувствую, сэр. Надеюсь, ей станет лучше.

Лифтер не выказал особой заинтересованности, но Микеле продолжал тему:

— Она не столько больна физически, сколь расстроена духовно. Боюсь, как бы она над собой чего-нибудь не учинила. Она уже неоднократно порывалась. Я ведь говорил вам об этом сегодня, Вильямс.

— Нет, не говорил, — ответил я, тоже обращаясь к лифтеру. Поганый трепач! Надо же, вдруг с лифтером потолковать ему вздумалось.

— Не мог не говорить, — соврал он тоном глубокой убежденности. — Я так беспокоюсь…

Мы вышли на двенадцатом этаже и подошли к двери красного дерева с табличкой «12d». Он позвонил.

— Я познакомлю вас с моей невестой, Вильямс. — И он повернулся к чернокожей служанке: — Меня, конечно, ожидают, Лилиан.

— Да, сэр.

— Небольшой сюрприз. Не говори хозяйке, что я с другом. Молчок! — И он сунул что-то в руку служанки.

За каким дьяволом я поперся с ним? Не знаю. Поперся так поперся; невеста или не невеста, а ладонь моя привычно обнимала рукоять стального друга, покоящегося в кармане пиджака. Лифтер меня видел, О'Рурк знает, где я… Все же не хотелось оказаться именно тем трупом, который усадит эту высокоученую гадину, доктора Микеле, в электрокресло.

Ну вот, наконец. Женский смех, из комнаты выбежала и бросилась на шею доктору девица:

— Наконец-то ты пришел… — Она заметила меня, отпрянула. — Что он здесь делает? — Веселость и игривость как ветром сдуло. Девица превратилась в матерую сволочь с уголовным оскалом. Как я и ожидал, сам себе в этом не признаваясь, невестой оказалась Флэйм, тварь-уголовница, бандитская королева.

Съел? Да, съел. Давно ль она клялась в любви вашему покорному слуге? Власть доктора Горгона над душами…

— Я, похоже, обеспокоил леди. — Озабоченный мистер Вильямс подался к двери.

— О!.. Флоренс, у нас свои дела, мы лишь зашли на минутку, дорогая… — заулыбался доктор.

— Если это твой очередной эксперимент… — нахмурилась невеста.

— Возможно, возможно. Но не над тобою, — заверил ее жених, проделывая какие-то мудреные манипуляции над ее рукой. Он завел речитатив об алмазах пламенных и палатах каменных, о далях дальних и вагонах спальных… Наконец повернулся ко мне: — Вильямс, в последний раз вы видите Флэйм, королеву преступного мира. С этого момента ее пылкий ум будет посвящен лишь тому, чтобы сделать мужчину счастливым, позволив ему обожать себя.

Флэйм рассмеялась. Вернулся девичий смех, но ее рот словно ощерился клыками статей уголовного кодекса.

— Ты иногда дурачок дурачком, Микеле. — Она вызывающе взглянула на меня и положила ладони на плечи жениха. — Веришь всяким уличным сплетням. — Приблизившись губами к его уху, она проворковала что-то неразборчивое самым елейным голоском.

Я осмотрелся и брякнул, чтобы что-то сказать:

— Неплохая квартирка. Любой такую может снять?

Микеле Горгон оживился:

— Ни в коем случае. Жильцы допускаются лишь по рекомендации. У мисс Драммонд наилучшие рекомендации. От самого хозяина квартиры. — И он скромно поклонился, показывая, кто именно является владельцем этого разбойничьего вертепа.

Они продолжали миловаться, а я размышлял. Что этот цирк означал? Что Флэйм наскучила нищета, что ее соблазнила роскошь? Жених тем временем притянул к себе невесту, не отрывая от меня взгляда удава. Я занервничал, зашевелил правой рукой, сжал пистолет.