Кровавый план египтянина - [13]

– Мне нужны русские, – быстро проговорил Фридрих, – хорошие, тренированные воины. Хорошие, – повторил он. – За доставку каждого получишь по пять тысяч евро. А если они пройдут проверку, то еще по десять. Расходы за доставку мои. Но они все должны быть солдатами и ненавидеть Россию.

– Не встречал русских, – усмехнулся в сотовом мужской голос, – которые бы ненавидели Россию. Правительство, чиновников – это пожалуйста, но…

– Нужны такие, – перебил его Фридрих, – кто готов воевать со своей родиной без правил. Разумеется, за очень хорошие деньги.

– Попробую. Но я понесу некоторые расходы…

– Сохраняй чеки и билеты, и я все оплачу.

– А на слово, значит, не поверишь? – усмехнулся собеседник.

Ирак

– Убиты сыновья Хусейна, – глухо проговорил полковник иракской армии. – Они погибли в бою. Их тела янки хотят сжечь, а пепел развеять по ветру. Вчера выступил Саддам Хусейн и призвал народ к сопротивлению. Назвал президента США и премьер-министра Великобритании лжецами. По СМИ прошел слух о его аресте. Но это очередная ложь, Хусейн жив и продолжает бороться с захватчиками. В Тикрите арестован его бывший телохранитель. Он оказал сопротивление, но его все же взяли живым. Надеются с его помощью выйти на президента. Но Хусейн неуловим, и мы победим. Слава нашему президенту! – Он бросил вверх сжатую в кулак руку.

– Слава Хусейну! – негромко повторил хор мужских голосов.

– Мне это порядком начинает надоедать, – прошептал Иван. – Обещали неплохие деньги, а тут последний хрен без соли доедаешь. Меня, например, наняли ребята из так называемого славянского батальона. Хотя я тебе уже говорил, как попал сюда… Извини, давняя привычка не говорить правды.

– Знаешь, – усмехнулся Валерий, – мне кажется, что ты здесь не для того, чтобы помочь иракцам.

– Давай не будем об этом, – отмахнулся Иван. – Просто я не хочу впустую прожить жизнь. Мой отец был военным. Я еще в детстве понял, что из меня не выйдет знаменитого писателя, не стану я и признанным артистом, не сделаю какого-то научного открытия и так далее. Поэтому и выбрал армию. Был уверен, что совершу подвиг и мое имя войдет в историю. Но увы, сейчас если и узнают о моих подвигах, то узкий круг, и дело ограничится приговором суда, и доживать дни я буду в камере для осужденных на пожизненное заключение. А я этого не хочу, и этого не будет. Вот что, земляк, давай выбираться из этого дерьма. Здесь мы не получим ни денег, ни славы. Надо уходить.

– Да я тоже об этом подумываю. Вопрос в том – как? Сюда попасть для меня не составило проблем, а вот как уйти? К тому же, знаешь, твое вранье разочаровывает… Солдат ты, может, и хороший, но как человек – дерьмо. Значит, ты запросто можешь наврать или уже наврал. А зачем? Ведь…

– А ты мне правду говорил? – перебил его Иван.

– Да на кой черт мне тебе брехать? К тому же вроде сейчас мы оба с тобой нуждаемся друг в друге. Например, я с удовольствием разговариваю с тобой на языке, на котором сказал первое слово.

– Не привык я быть откровенным, – засмеялся Иван. – Как хочешь это понимай, обижайся или презирай – дело твое. Например, могу заявить, что если тебя где-то подранят, а рядом буду только я, единственное, что смогу для тебя сделать, – пристрелить, и то если патронов будет достаточно. Вот так-то. Здесь о нас пишут в газетах – такой-то спас своего однополчанина. Нет, это не подвиг, и я спасать тебя не буду. И тебе не советую.

– Я это понял, – усмехнулся Валерий, – но надеюсь, что, прежде чем уйдешь, хоть пристрелишь.

– Если выстрел никто не услышит, – вздохнул Иван, – и патронов будет достаточно. И конечно, если время будет. Если будет оно, это самое время, то прирежу, если патронов будет маловато – расшибу голову. Но при условии, что на это хватит времени.

– Спасибо и на этом, – холодно улыбнулся Валерий. – А теперь скажи, как я могу с тобой идти? Ведь ты меня…

– Только при том условии, – перебил Иван, – что тебя могут взять в плен. Даже если и не смогут взять, раненого я тебя не поволоку. Сам понимаешь – чужая страна, все другое, и надежды на то, что кто-то найдет и поможет, нет. А в таком случае тащить раненого – значит взвалить на себя опасную обузу. Один, может, и уйду, а вдвоем шансы практически равны нулю.

– Вообще-то ты прав, – немного помолчав, кивнул Валерий. – Но тогда и ты не рассчитывай на мою помощь.

– Я всегда рассчитываю только на себя, – засмеялся Иван. – Завтра утром на операцию. Дня за четыре доберемся до Эн-Наджафа. Там мы и отвалим. За то время, пока будем двигаться с группой этих партизан, разработаем план, куда идти и что делать. Карта у меня есть, кроме того, за это время приготовим все, что понадобится. И еще, – он оглянулся на стоявших вокруг полковника партизан, – тут можно взять денег. Американские доллары, а нам они потребуются. Я знаю, что у полковника есть дипломат с баксами, там около двадцати пяти тысяч. В конце концов, мы просто заберем то, что нам должны заплатить. Просто так пусть иракцы воюют. А мы наемники, дикие гуси, поэтому, раз платить не собираются, возьмем сами. Надеюсь, ты не скажешь об этом иракцам?

– Естественно, нет. Даже больше того – помогу забрать. Конечно, если они там имеются.