Кровавый песок - [21]

Назначенные ему в боевые друзья воины жили прямо в отапливаемом двухамбразурном ДЗОТ-е[5] на один пулемет. Огневое сооружение было перекрыто двумя накатами 12–15 сантиметрового чапыжника с не очень толстой песчаной подушкой поверх и крайне сомнительно, что защищало даже от 82 мм мины. Это Володина не обрадовало. Ладно хоть амбразуры маскировались прибитыми к бревнам наката шинелями — пока командир взвода осматривался в окопе, Денис не поленился вскочить на приступку и оглядеться по сторонам из ближайшей к ДЗОТ-у ячейки. Вокруг огневого сооружения простиралась все та же «лунная зона» с немалым числом раскиданных по песку меж воронок черных и черно-серых человеческих останков. Покойников тут по каким-то причинам не собирали.

Внутри сооружения все было устроено ожидаемо по-спартански. Пулемет стоял на покрытом плащ-палаткой пулеметном столе у фронтальной амбразуры. Под второй амбразурой был прибит к стене точно такой же досчатый столик, разве что без плащ-палатки на нем. Песчаный пол, «обеденный» стол у нар, имущество и коробки с лентами, несколько ящиков с патронами, в углу две винтовки, растопленная печурка с запасом дров, закипающий котелок, два лежака и в довесок к этому два красноармейца, один из которых не спал — готовился заваривать чай. Освещался ДЗОТ подцепленной к потолку коптилкой.

— Ты где чай взял? — удивился взводник.

— Та это не чай. Я чаги березовой накрошил.

Не представь младший лейтенант Таранин красноармейца Володина его командиру расчета, Денис снова бы с незнанием знаков различия впух и назвал того старшиной. Носи замполитрука Семенахин столь модный среди бойцов 330-го полка грязный ватник — это, конечно, ничего не значило бы, но он утеплился сделанной из негодного полушубка жилеткой. В общем, «политручьи» звезды на рукавах даже в полутьме были видны.

Сам замполитрука был худощавым, дерзкого вида парнем лет двадцати пяти, с отчетливым южнорусским говором и артиллерийскими эмблемами на черных петлицах. За собой он следил, был выбрит и подшит. Да и гимнастерку стирать тоже не забывал. Это однозначно подсказывало, что безвылазно он у пулемета не сидел. Мог, так сказать выделить немного времени чтобы заняться собой.

Вторым номером расчета оказался дрыхнувший на лежанке Семен Усачев, ничем не примечательный тощий и лопоухий восемнадцатилетний парнишка, разбуженный командиром пульвзвода и снова завалившийся спать, когда тот ушел.

— Ты не смог отшить старшину? — скептически глядя на Володина спросил Семенахин, как только за Тараниным закрылась дверь.

Володин покосился на расставленные у стены винтовки и пожал плечами:

—За все то, что я у Семенова вымутил, вычистить пять стволов невелик труд.

—Он бы тебе это барахло и так выдал, дурик.

—Да ты что! — усмехнулся Володин. — И магазины к полуавтомату нашел бы, и подсумок с принадлежностями, вообще подсумки, сбрую. Каску наконец. У вас двоих пеналы к винтовкам, кстати, полностью укомплектованы? Я полный мосинский прихватил.

Замполитрука слегка поморщился. Володин сделал вывод, что угадал.

— Твое дело. Но чистить оружие наружу шуруй, гаса для коптилки мало у нас.

— Не вопрос! — пожал плечами Володин.

— Где служил? — перешел к личным расспросам Семенахин.

— В Кронштадте.

— И где в Кронштадте?

— На складе химического имущества.

— То-то, я смотрю, ты мордатый такой.

— Я же не виноват, что конституция у меня такая!

— И что, списали в пехоту с такой конституцией тоже?

— Надо же кому-то Родину защищать! — равнодушно пожал плечами Володин.

— А конкретней, что списали? — уже без вызова поинтересовался Семенахин.

— Часть расформировали. — поморщился Володин. — Я же запасник, куда еще меня было девать?

— А родом откуда? — зашел с другой стороны замполитрука.

— Из Сибири.

— О-о! Чем занимался?

— Перед мобилизацией? Охотник-промысловик.

Семенахин задумался:

— Так тебе же в снайперы надо!

— А я ружье с волшебным глазом и просил. — согласился Володин. — Но комбат сказал: будешь пулеметчиком. И так как мы в армии… я тут.

— С охапкой винтовок, которые подписался вычистить, — поддел командир.

— Я же будущий снайпер, гроза фашистов! Выберу из них самую лучшую. Окно возможностей, все такое.

— Это СВТ-то твое окно? — усмехнулся Семенахин.

— А вы их чистить не пробовали, товарищ замполитрука? — вернул усмешку Володин. — Маслом там по сезону смазывать? Это же полуавтомат, понятно, что он сложнее болта.

Семенахин дернул головой.

— Уел.

Володин промолчал. Семенахин тоже, разговор по душам себя исчерпал. Денису пришлось перейти на более насущные темы самому:

— Фрицы далеко от нас?

— Не так уж. А что спрашиваешь? — насторожился замполитрука.

— Порядок несения службы уясняю, опасные направления, есть ли у противника снайперы — все-все-все меня интересует. То, от чего моя шкура в опасности.

— Таранин, че, не пояснил тебе?

— Нас обстреляли. Не до этого как-то было. Я даже не огляделся толком.

—Вот значит как! — поморщился Семенахин. — Тогда пошли.

Как таковой, примыкавший к ДЗОТ пулеметный окоп состоял из двух обращенных в разные стороны «усов», примыкавших к соединявшему огневое сооружение с траншеей ходу сообщения. «Усы» были моднячьи, заканчивались парными пулеметными ячейками — слева в четырех-пяти метрах друг от друга, справа в десяти-двенадцати. Или же, если быть точным, хода сообщения вели к пулеметным площадкам под фронтальный и фланкирующий огонь. «Фронтальными» ячейками пулеметчики пользовались, в наблюдаемой Володиным брустверной амбразуре и за ней в песке тонул ковер гильз.