Кровавый остров - [58]

– Не знаю наверняка. Но я убежден, что Джон Кернс, заполучив гнездовище, не знал, откуда оно. Вот почему они подослали к нам шпиона. Если ты знаешь, откуда берутся гнездовища, зачем тебе первоклассный охотник на монстров? Ты просто идешь прямиком к монстру. Но если ты этого не знаешь, то придется тебе лезть по бобовому стеблю, как в сказке[62]. Так что же делать парнишке нашему Джеку, у которого есть золотое яичко – но нет гусыни, которая его снесла? Ему понадобится охотник на гусей. И не просто первый встречный охотник на гусей. Эта гусыня особенная; гусыня гусынь… хм, гусей. Не всякий охотник тут подойдет. Только самый лучший в мире. Однако поговорить с ним начистоту смелости тебе не хватает. Ты не признаешься ему, зачем тебе эта гусыня; с какой-то стати он вбил себе в голову, будто монстрология имеет какое-то отношение к морали.

Фон Хельрунг подумал немного и затем фыркнул с отвращением.

– И Аркрайта прислали сюда выслеживать Уортропа, пока тот выслеживает магнификум? Абсурдно, Торранс. Как только Пеллинор найдет логово магнификума, британцы Кернсу и пенни не заплатят.

– Вот тут, я думаю, в игру и вступает первая партия. Кернс пошел к кому-то еще. К другому правительству – может, к французам, они с англичанами друг друга терпеть не могут – и стравливает их теперь к своей выгоде.

– Как?

– Не знаю. Может, Уортроп знает. Это следующий шаг, и предлагаю не терять времени попусту и сделать его. Вскоре они будут ждать возвращения Аркрайта, а Аркрайт не вернется вообще никогда.

– Потому что вы его убили, – пискнул я. Я все еще был в бешенстве. – Вам вовсе не обязательно было это делать.

– Ты полагаешь? В любом случае, я убил его только в самом общем смысле слова.

– Зачем вы его убили, Джейкоб? – тихо спросил фон Хельрунг. – Чего вы боялись?

Торранс сперва промолчал; он теребил свой перстень. Nil timendum est.

– Ну, он угрожал отправить меня на виселицу, но это так, мелочи. Как с вами в том цыганском шатре, мейстер Абрам. Стоило нам его связать, как alea jacta est, жребий брошен. Будем придерживаться плана Уилла, и нас арестуют – или хуже, чем арестуют – за похищение и пытку британского офицера, а Уортроп останется гнить там, куда его засунули, пока не станет старше вас.

– А что, если они его туда не засовывали? – заорал я. – Что, если Аркрайт солгал? Вам не следовало его убивать. Теперь мы можем вообще никогда не найти доктора!

Торранс довольно долго смотрел на меня с каменным лицом, а затем пожал плечами. Пожал плечами! Я бросился на него, намеренный забить его до смерти голыми руками, задушить его насмерть. Фон Хельрунг спас ему жизнь. Он поймал меня за руку и отдернул назад, прижал мою голову к своей груди и погладил меня по волосам.

– Так вас не тревожит его самоубийство? – спросил фон Хельрунг Торранса. – Которое вы так удобно подстроили?

– Ну, когда дело доходит до такого, у каждого должен быть выбор – и думаю, кошмары меня сегодня мучить не будут.

– Завидую вам, Джейкоб, потому что меня-то будут.

Я подождал, пока Торранс не удалится в гостевую спальню, и лишь затем подошел к фон Хельрунгу с просьбой. Я называю это просьбой, но по правде говоря, это больше походило на требование.

– Я еду с вами, – сообщил я ему.

– Это чересчур опасно, – не без доброты ответил он.

– Больше никто без меня никуда не поедет. Если попытаетесь, я сяду на корабль зайцем. А если не получится, доберусь вплавь. Это я выяснил, где его держат. Я заслужил это право.

Он положил руку мне на плечо.

– Боюсь, это больше бремя, чем право, mein Freund Уилл Генри.

Тем же днем я простился с Адольфусом Айнсвортом, который даже по своим меркам пребывал в отвратительном расположении духа.

– Плевать мне, кто что говорит, – огрызнулся он, в ярости щелкая вставными зубами. – Кто-то побывал в Комнате с Замком! Я всегда вешаю кольцо с наружным ключом так, чтобы он смотрел внутрь, и куда, по-твоему, он смотрел нынче утром?

– Наружу?

– Ты брал ключи.

– Нет, профессор Айнсворт, я не брал, – честно ответил я. В Комнату с Замком ходил Торранс.

– Хотя чего я жду? Ты ребенок, а дети – прирожденные лжецы. Некоторые это перерастают, а некоторые нет! И что это ты имеешь в виду, мол, уходишь?

– Утром я отплываю в Англию с доктором фон Хельрунгом.

– С доктором фон Хельрунгом! С чего это доктор фон Хельрунг собрался в Англию? И с чего это ты собрался в Англию? – Айнсворт был глубокий старик, но ум его не ушел вместе с молодостью. Всего за мгновение куски головоломки сложились для него в единую картину. – Магнификум! Вы его нашли.

– Нет, но мы нашли доктора Уортропа.

– Вы нашли доктора Уортропа!

– Да, профессор Айнсворт. Мы нашли доктора Уортропа.

– Он не мертв.

Я покачал головой:

– Нет.

– И чему ты так улыбаешься? – Адольфус оскалил зубы своего мертвого сына, передразнивая мою ухмылку. – Что ж, будет очень жаль пропустить радостное воссоединение. Что хорошо для Уортропа, то хорошо для меня, так я скажу.

– Сэр?

– Я сказал: что хорошо для Уортропа, то хорошо для меня! – он перегнулся через стол, чтобы заорать мне в лицо. – Ты что, не в курсе, что это я тут глухой? Ну ладно. Прощай!

Он склонился над бумагами на столе и указал мне на дверь взмахом шишковатой руки.