Кровавый омут Карабаха - [30]

Призвав к разрушению «охранной зоны вокруг эклектической постройки», то есть границ СССР, старший научный сотрудник при Президиуме Академии наук вступила в борьбу, с Хельсинкским соглашением 1975 года о неприкосновенности современных границ, подписанным 33-я ведущими державами Европы и Америки. Это положение распространялось и на внутренние границы СССР, поскольку под соглашением стояла подпись Л. И. Брежнева.

Борцы за права человека начали попирать эти права у себя на родине, безнаказанно и непогрешимо, при полном молчании прессы и власть имущих.

Впрочем, я ошибаюсь. Израильский публицист Роберт Давид назвал поддержку сепаратистов Нагорного Карабаха «кровавой ошибкой А. Д. Сахарова», возложив основную вину на Елену Боннэр. «Ее притязания на авторские права Сахарова уже после его смерти, — объясняет Р. Давид, — основаны на ее полном господстве над Сахаровым при жизни». «Настоящим анекдотом» счел израильский публицист попытку Е. Боннэр отказаться от Нобелевской премии мира от имени покойного мужа. «Сам Сахаров не безвинен, — настаивает Р. Давид, — ибо ни один муж не дает жене править собой, если его это не устраивает».

В одном отношении, мне показалось, ошибается израильский публицист: «Сахаровым сегодня» он назвал российского депутата Анатолия Шабада, собственноручно, дескать, помазанного Еленой Боннэр. Р. Давид умаляет, таким образом, роль Г. Старовойтовой, которая и при жизни академика диктовала ему армянскую редакцию «проблемы НКАО», вследствие чего и возникла вопиющая необъективность Андрея Дмитриевича к азербайджанскому народу. Полным молчанием, граничащим с сочувствием, встретил А. Д. Сахаров слова Рафаэля Казаряна, члена-корреспондента АН Армении, кого именовали цветом армянской интеллигенции, на многотысячном митинге на Театральной площади Еревана осенью 1988 года, высказавшего без обиняков:

«Впервые за десятилетия нам предоставлена уникальная возможность очистить Армению!»

Беззащитных и безоружных азербайджанцев, часто без одежды и скарба, выгоняли из домов: «Вон из Армении, проклятые турки!».

В это же время в Баку посланцы Генсека во главе с Сахаровым в беседах с азербайджанской общественностью предлагали от имени М. С. Горбачева совершить «выгодный обмен», «выгодную сделку». По мнению одной из участниц совещания Фариды Мамедовой, «практически на деле нам предлагали обменять одну часть своей бывшей азербайджанской территории, которую уступили армянам, на другие наши земли».

На встрече в Академии наук Азербайджана Фарида Мамедова постаралась тогда предельно кратко просветить Андрея Дмитриевича, что представляли собой Азербайджан и Армения до образования СССР. Азербайджан являл собой независимые ханства, что же касается Армении, то ее просто не было, то есть не существовало политического образования армян. «Армянский народ очень рано лишился своей государственности, — рассказывала московским гостям Ф. Мамедова, — в пятом веке нашей эры, которая была не на Кавказе, а в Месопотамии. Спустя четыре столетия было создано Армянское государство на северо-востоке Месопотамии, в IX–X веках. А в XIV–XV веках совершенно на новой территории, на северо-восточном берегу Средиземного моря было создано армянское Киликийское царство, после падения которого до XX века армянский народ не имел государственности, разделяя судьбу тех народов, в государственные образования которых он входил. В начале XX века армянские лидеры пытались воссоздать армянское государство за счет чужих земель на территории Турции или Грузии, но потерпели полное фиаско. Армянская республика образовалась благодаря Октябрьской революции и воле азербайджанского народа. Она была создана из бывшего азербайджанского Иреванского ханства, в котором армянское население составляло около 30 процентов, а также из азербайджанских зангезурских земель».

Такова историческая объективность, изложенная Фаридой Мамедовой. Она же подчеркнула и своеобразный характер НКАО, образованной не по этническому, а по географическому признаку. Ведь каждый народ самоопределяется один раз, армяне же готовы для себя на исключение. Образовав в декабре 1991 года никем не признанную НКР, ее непримиримые лидеры на деле осуществили последнюю идею Г. Старовойтовой — идею национальной освободительной войны.

Пройдет время, и этот кровавый бред будет оценен по достоинству. Сейчас же хочу отметить такую деталь: значимость национальной общности (в противовес отвергнутому имперскому интернационализму) привела Г. Старовойтову в самом начале ее политической депутатской карьеры к выводу о перезаключении Договора об образовании СССР. Эта идея пала на вздобренную почву: народы республик действительно страдали от тотального диктата Кремля, но весной 1989 года вряд ли кто-то всерьез помышлял о развале СССР. Кроме авторов карабахского сюжета, которые, по мнению того же израильского публициста Р. Давида, «без науськивания извне не стали бы рубить сук, на котором сидели. Их руководителям в Америке был нужен конфликт, было нужно заварить кашу национальной розни в Советском Союзе, и эта цель была достигнута — за счет крови тех же армян».