Кровавый контракт. Магнаты и тиран. Круппы, Боши, Сименсы и Третий рейх - [49]

Кастл заявил, что не имеет права сам решать эти вопросы, и попытался созвониться с фон Боленом, который в тот момент находился у Гитлера. Тогда три эмиссара пригрозили оккупировать штаб-квартиру Имперского объединения. Желая выиграть время, Кастл пообещал, что не будет действовать до очередного заседания правления директоров. Чуть позднее в этот же день он посетил министра экономики Альфреда Гугенберга, который встревожился, но не стал ничего предпринимать. Когда же он наконец связался с Боленом, тот спокойно сказал, что со временем все придет в норму, одобрил решение Кастла временно отстраниться от участия в руководстве Имперским объединением и согласился на то, чтобы связь с нацистами осуществлялась через фон Люке и Мёллерса. В тот же день он возвратился в Эссен.

Задним числом критики яростно заявляли, что, как только Кастл информировал Круппа о случившемся, тому следовало немедленно вернуться в резиденцию канцлера и потребовать нового разговора с Гитлером, который наверняка закончился бы отставкой Болена в случае неблагоприятного исхода. А благодаря его отставке весь мир осознал бы опасность политического курса Третьего рейха.

Однако его защитники заявляют, что деликатная ситуация требовала терпения и выдержки и что один Болен ничего не мог сделать, тогда как объединенные усилия всего правления директоров могли бы спасти положение.

Положение фон Болена было усугублено и лживым коммюнике, опубликованным в прессе отделом пропаганды НСДАП. В нем было заявлено, что совет директоров Имперского объединения принял следующее решение: «Доктор Ганс фон Люке, как доверенное лицо НСДАП, и Альфред Мёллерс, член рейхстага и глава Организации национальной экономики и рабочего единства как доверенное лицо экономических кругов Германии, временно приняты в руководство Имперского объединения. Президиум и совет директоров Имперского объединения должны сменить штат. Просьба об отставке тайного советника Кастла, члена президиума и исполнительного директора, удовлетворена».

Это заявление, которым нацисты в очередной раз поставили всех перед «свершившимся фактом», было подслащено распоряжением, гласившим, что отдельные группы нацистов должны согласовывать все свои действия с фон Люке. Но это было всего лишь жалкой подачкой. Отдельные выпады, особенно против еврейских предпринимателей, продолжались, и вскоре стало понятно, что Вагенер вовсе не так близок к Гитлеру, как он уверял. В частности, он не смог повлиять на прессу, контролируемую Геббельсом, которая называла Имперское объединение «либеральной, зараженной евреями, капиталистической и реакционной» организацией.

6 апреля Болен поспешно созвал совещание совета директоров. Он рассказал им о сложившемся положении, а также о том, что был вынужден назначить Люке и Мёллерса ответственными за связь с нацистами.

К всеобщему удивлению, против этого возразил самый истый приверженец нацистов Фриц Тиссен. Он заявил, что Вагенер и его люди не имеют права вмешиваться в деятельность Имперского объединения и что индустрия должна осудить подобные «безумные действия». Как один из присутствовавших на встрече промышленников 27 марта, он подчеркнул, что правительство согласилось отложить окончательные меры в отношении промышленных организаций до тех пор, пока официальная комиссия тщательно не изучит этот вопрос, на что отведено ближайшие полгода. Его поддержали Альберт Фёглер и Карл Кётген.

Это поставило Круппа фон Болена в тупиковое положение. Он уже сделал определенные уступки Вагенеру, и честь не позволяла ему взять свои слова обратно. Отвечая Тиссену, он признался в своей неосведомленности о фактах, изложенных его коллегами, а потому неверно оценил происходящее, что и заставило его принять неправильное решение. «Мне остается одно, – заявил он, – это уйти с поста президента объединения».

Но в сложившейся обстановке коллеги меньше всего хотели его отставки. Они объяснили ему, что его отставка будет воспринята как согласие с незаконными действиями Вагенера и его клики, тогда как 35 директоров пытаются им сопротивляться. Только совместными силами Мюллеру-Орлингхаузену, Сименсу, Ламмерсу, Тиссену, Бюхеру и Фридриху Шпрингоруму удалось убедить Болена, который порой бывал очень упрямым, отказаться от мысли об отставке.

В результате было опубликовано коммюнике о соглашении с правительством от 27 марта, согласно которому Крупп фон Болен был единодушно уполномочен «поддерживать необходимую связь с канцлером, правительством и с назначенными канцлером или правительством ответственными лицами». Все вопросы, касающиеся организационных проблем, включая состав штата, будут решаться в соответствии с соглашением от 27 марта.

Казалось, это коммюнике поставило на место Вагенера, Люке и Мёллерса. Спустя некоторое время Якоб Герле доложил, что эти двое эмиссаров-нацистов, появляясь в штаб-квартире Имперского объединения, «занимаются исключительно своими личными делами». Однако они продолжали там оставаться.

Тем временем комитет под руководством Ламмерса закончил свою работу и доложил Болену о результатах.

25 апреля Болен представил Гитлеру свои идеи по реорганизации самоуправления германской промышленности. В основном он исходил из предложений комитета Ламмерса. В сопроводительном письме он указал, что