Кровавый источник - [37]

— Ну, я не знаю тогда, — развел руками Соколов.

— А может, тебе попробовать, Витя? — обратились к нему банкиры.

— Вы с ума сошли! — подскочил он как ошпаренный и как-то разом вспотел, хотя было не жарко. — Да меня завтра же ухлопают! Нашли авторитета!

— Мы дадим тебе хорошую охрану! — подбадривали банкиры.

— Нет! Нет! Нет! — замахал руками Соколов, словно отбивался от осиного роя.

Шалун молча усмехнулся. Никто не брал его в расчет. И сидел он тут как ближайший соратник Грома и Черепа, да еще потому, что всегда присутствовал на «круге», в отличие от некоторых.

Спор о боссе зашел в тупик. Опять все замолчали. И тут высказался не проронивший до этого ни слова Балуев:

— Владимир Евгеньевич мог бы осуществлять руководство организацией, но неофициально.

Такое заявление ошеломило присутствующих.

— Что такое? — взорвался Соколов. — Мы должны сделать боссом марионетку? Мальчика для битья? — При этих словах все почему-то опять посмотрели на молодого Кривцуна. Тот был зелен от страха, как стручок гороха. — Нет уж, увольте! — кричал Соколов. — Я — пас!

— А вы, Виталий Леонидович, тоже пас?

Сначала никто не понял, к кому обращается Мишкольц. Никто из присутствующих не подозревал, что у Шалуна такое красивое имя-отчество. Всех удивило то, что оно вообще у него есть. Казалось, и сам Шалун давно забыл про это.

— Ты меня с кем-то путаешь, — огрызнулся Шалун. Во всяком случае, всем показалось, что он огрызнулся. Но в тот же миг Виталий Леонидович добавил: — Я никогда не пасую!

Они смотрели друг на друга с недоверием, но при этом оба сознавали, что другого выхода нет. Только они представляют реальную силу. После гибели Черепа все боевики автоматически перешли к Шалуну. В руках Мишкольца сосредоточены экономическая власть и тоже немалая армия бойцов. Если они не договорятся, начнется война между ними.

— Я согласен. — У Шалуна был вид победителя.

Больше ничьего согласия не требовалось. Мишкольц тут же выложил свою программу-минимум. Во-первых, никаких акций против «соседей», во-вторых, не отвечать на провокации и даже на акции, в-третьих, усилить охрану объектов и руководителей, в-четвертых, осуществлять повсеместную проверку личных и служебных автомобилей на предмет взрывных устройств и, в-пятых, усилить охрану карьера по добыче изумрудов и сделать неуязвимыми для противника маршруты «караванов».

И тут Шалун согласился с ним.

Прошел месяц. Первый мирный месяц с начала войны. Хотя никто не заключал перемирия. Казалось, Стародубцев чего-то выжидает. Малейшая искра могла привести к взрыву, но Виталий Шалун, которому Круча когда-то бросил: «Я перестал бы себя уважать, если бы назначил тебя, щенок!» — не допустил этой искры. Он создал из своих бойцов настоящую военную организацию с железной дисциплиной.

— Что дальше? — спрашивал он Мишкольца. — Надо бы встретиться с их боссом. Я могу забросить удочку.

— Ни в коем случае, — отвечал тот. — Он сам к нам придет.

Все произошло неожиданно.

В начале декабря они с Балуевым выехали в Москву. Третьяковская галерея устроила аукцион-распродажу для фирм и частных лиц. В основном это были эскизы и рисунки великих, но и этого Мишкольц не хотел никому уступать и составил серьезную конкуренцию всем, тем более что западных коллекционеров не подпустили на пушечный выстрел. Он скупил сорок процентов выставленного на аукционе.

Они жили в гостинице «Украина» и пребывали в прекрасном настроении после окончания удачного дела.

Володя нежился в постели и перелистывал какую-то брошюрку со стихами. Гена с раннего утра бегал по магазинам, ставя крестики и нолики в длинном списке, над которым целый вечер перед его отъездом корпела Марина. Семью надо обеспечивать.

Он вошел в номер с озадаченным видом. По выражению его лица Мишкольц понял — что-то случилось. Балуев забросил пакеты с покупками в стенной шкаф и, как был в пальто, уселся в кресло.

— Ты бы еще ноги в грязных ботинках на стол закинул, — усмехнулся Володя и, отбросив брошюрку, заметил: — У тебя такой вид, будто ты подвергся нападению сексуального маньяка.

— Мы с тобой, кажется, дали маху, — наконец произнес потерянным голосом Балуев. — В гостинице полно людей Стародубцева.

Мишкольц присвистнул и тут же вскочил с кровати.

— Я ведь предупреждал, что надо взять охрану, — продолжал свой невеселый рассказ Гена. — Кто его знает, что он на этот раз задумал?

— Охрана тут не поможет, — натягивая брюки, возразил шеф. — Где ты их видел?

— Внизу, в холле. Сидят, болтают. Увидели меня — сразу замолчали, напряглись, проводили взглядами до самого лифта.

— Много их?

— Пять или шесть. Как-то не пришло в голову сосчитать!

— С чего ты взял, что это люди Стара?

— Я знаю в лицо двух его телохранителей. И еще этот, помощник с кривым ртом…

— Погоди-ка! Там сидели телохранители?

Догадка пришла одновременно.

— Ты хочешь сказать, что Стародубцев находится здесь, в этой гостинице?

— Ты понимаешь? — крикнул радостно Володя, что было ему несвойственно. — Он первым сделал шаг!

— Может, это чистая случайность? — засомневался Гена.

— Таких случайностей не бывает! Хотя он, возможно, будет утверждать, что это случайность. Наплевать! Надо срочно сделать ответный шаг! Надо показать, что мы все поняли и готовы к переговорам.