Кровавые скалы - [34]
Турецкий командир спешно увел свой отряд, а вслед за ним ушли инженеры, возвращаясь по собственным следам через окопы и огневые позиции к шатрам полководцев. Драгут и Мустафа-паша решат, как поступить.
Избавиться от старой привычки непросто. Почти всю жизнь рассвет таил для Кристиана угрозу вражеского нападения или заставлял готовиться к очередному набегу. В Сент-Эльмо подобное ожидание, предвкушение грядущего и вовсе усилилось. Опершись на меч, Гарди наклонился и поднял тяжелую алебарду, а затем направился к закрытым решеткой вратам крепости. Кругом спали изможденные солдаты; их порожденные войной ночные кошмары зловеще витали в воздухе, а из-за огневых позиций и беспорядочно упавших камней доносился храп. Каждый воин остался наедине со своими демонами и мыслями о смерти. Кристиан не тревожил их. Он решил обойти рубежи без лишнего шума и ненужных спутников. Позже, в любой момент могут налететь ядра, и кто-то падет под огнем вражеских аркебуз. Лучше проскользнуть к передовым постам, прежде чем начнет светать и здесь разразится сущий ад.
Кристиан ткнул сапогом стражников у ворот.
— Поднимите решетку, чтобы я смог пройти. Следите за подступами.
Заворчав, солдаты подчинились, едва разумея спросонья смысл приказа. Железные цепи поползли в желобах, заскрежетала лебедка, решетка поднялась на один ярус вверх. Гарди протиснулся наружу. За пределами каменных стен рождалось ощущение некоторой свободы, нечто захватывающее было в том, чтобы пройтись по опасной тропе, отделенной от врагов лишь земляным валом. Выйти в такой дозор мог разве что самоубийца. Гарди неспешно шел, осторожно ступая по узкому деревянному мосту и озираясь. Один неверный шаг — и он рухнет вниз в глубокий ров. Если после падения удастся выжить, дело наверняка завершат вкопанные в дно и измазанные навозом колья. Кристиан снова двинулся вперед, шаркая ногами и опираясь на алебарду, как на посох. Глаза постепенно привыкнут к темноте и слабой видимости.
Тишина окутала поле боя. После ночного обстрела наступила короткая передышка и вокруг воцарилось безмолвие. Удивительно, как охранявшим равелин добровольцам удалось уснуть в эти часы. Тем не менее они спали, довольствуясь тем, что довелось улечься, прижавшись друг к другу, у подножия вздымавшейся стены. Гарди внимательно осмотрелся, Что-то встревожило его чутье. Нечто едва ощутимое, некое необъяснимое чувство. Но Кристиан доверял инстинкту, который когда-то спас ему жизнь. Он резко опустил алебарду, держа оружие наперевес. В полумраке часовые будут бдительнее. Возможно, они тоже задремали или уже мертвы. Гарди скользнул взглядом вдоль вала. Обстановка изменилась — верхний край равелина пришел в движение.
— Турки! Тревога! Тревога!
Англичанин кричал, а над его головой пронеслись первые мушкетные пули, и толпы врагов уже карабкались по штурмовым лестницам и забирались на вершину вала. Безжалостно рубили сабли. Несколько выживших после атаки защитников форта спасались, убегая к мосту, пока Гарди прикрывал их отступление. Он колол алебардой, пятился, двигаясь ощупью и сдавая позиции. В одиночку Кристиан мог сдерживать сарацин некоторое время, пока собратья успеют объединиться и занять стены. Попытка вернуть равновесие сил. Ему придется помешать османам пересечь мост и задержать их на пути к вратам крепости.
Турки толпой бросились на Кристиана. Он проткнул одного янычара, оборвав его пронзительный боевой клич. Тут же, отражая круглым щитом удары копья и рассекая воздух ятаганом, подскочил второй. Гарди вонзил алебарду ему в ногу. Сарацин завизжал, споткнувшись, и, барахтаясь в воздухе, полетел в ров, где и встретил смерть. Его место занял другой воин. Кристиан прижал алебарду к груди, обманным движением крутанул оружием в воздухе и ударил наконечником плашмя. Трое пали — за ними надвигались еще несколько тысяч.
— Беги, Кристиан! Отступай!
Друзья звали его, убеждая вернуться в крепость.
— Кристиан, мы остановим их пушкой! Твое положение безнадежно!
— Надежда есть всегда! — крикнул он в ответ. — Уничтожьте мост! Нужно обрушить его!
— Не успеть! Уходи, Кристиан!
Ноги скользили по доскам. Он приближался к воротам, отбиваясь от наседавшей орды. Враги теснили Гарди, и их вой становился все громче. Они чуяли кровь. Сверху, поражая цели, палили мушкеты. Но янычары безжалостно продвигались вперед, тащили деревянные мачты, пытались соорудить новый мост через ров.
Жалобный вскрик, и, пролетев мимо Кристиана, в канаву свалился рыцарь. Его тело будет погребено под трупами павших врагов.
— Труба[20]! Кристиан, лови трубу!
Некий ангел-хранитель на стенах проявил немалую сообразительность. Бросив взгляд вверх, Кристиан поймал длинный деревянный шест с горючей смесью внутри и метнул в наступавших врагов огненную струю.
Зев трубы пыхтел, изрыгая пламя и поджигая свободные одежды турок. За считанные секунды сарацины обратились в бесформенные силуэты, корчившиеся в потоке огня; одни, шатаясь и распространяя пожар, брели среди своих собратьев, другие пылали, словно восковые свечи, и, рухнув вниз, продолжали гореть на дне рва. Оплавленное жаром, на мост осело тело, лишенное духа и плоти. Деревянные доски начали тлеть. Гарди двинулся вперед, обдав пламенем троих аркебузиров, пытавшихся прицелиться. Они вспыхнули будто факелы, и их изогнутые пороховницы взорвались, оторвав солдатам конечности. Враги с опаской попятились.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.