Кровавые Небеса - [61]

— Нет, Ника. Эту уверенность в меня вселил один старый обрядник, который готов отдать за тебя единственную оставшуюся у него руку. Он сказал мне: «В этом дерьме, только Ника сможет пройти с гордо поднятой головой и не увязнуть по уши. А если увязнет и нахлебается, то всё равно выплывет и плюнет им в лицо врагу.»- всё это было сказано уверенным и спокойным тоном. Да, этот человек умеет держать себя.

— Старый обрядник всегда отличался цветистостью речи. — В голосе настоятеля сквозило недовольство. Между ними с Кристофом чувствовался давний холод.

— Ладно. — Выдохнула я, чем заслужила одобрительный взгляд отца-настоятеля. — Но сначала я сама хочу поговорить с командой и всё прояснить.

Вся эта беседа слегка потрепала мне нервы и я позволила себе немного расслабиться, облокотившись на спинку кресла.

— Отлично. Хельга подготовит официальные бумаги, указ о твоём назначении уже подписан. Вот, это тоже твоё. — Обер-полицмейстер протянул мне небольшую чёрную коробочку. Я приняла её и открыла. Там оказался значок. Именной. Отлично, вот теперь ты увязла окончательно, Ника. Кристоф верно заметил про дерьмо, старый лис.

Глава 11. В кольце огня

В кольце огня,

Во свете дня

Мой Грех, прошу, оставь меня!

Дай силы, Господи, сразить

Ту часть меня, что стала гнить.

Ту сущность, что сидит внутри,

Тот смрад, что отравляет мир,

Ту червоточину во мне,

По чьей вине

Горю в огне…

Я вышла из здания министерства безопасности под палящее июньское солнце и несколько нервным жестом поправила сумку-почтальонку. Она прибавила в весе и объёме за счёт «беретты», а также чёрной коробочки с именным жетоном. Седовласый настоятель и импозантный тридцатипятилетний заместитель министра безопасности остались в кабинете последнего и продолжают что-то обсуждать. Мне не то, чтобы безразлично о чём они разговаривают — просто я ужасно выдохлась, так что думать ещё и о их паршивых недомолвках банально лень. Странное состояние… Даже когда приходилось изгонять ежедневно по несколько демонов, семь дней в неделю без выходных, я не чувствовала себя настолько измотанной. Нет, здесь дело не в физической усталости — я устала морально, мой мозг пухнет и разрывается на части от обилия рухнувших на голову проблем, требующих скорейшего разрешения.

Изгнать демона? Не вопрос. Убить? Да пожалуйста! Но играть роль сестры милосердия и постоянно заботиться о других, думать о их чувствах, налаживать отношения, поддерживать баланс? Это худшее для меня. Я могу притворяться, могу даже убедить себя в том, что ничто человеческое мне не чуждо, что сердце в груди всё ещё способно испытывать светлую радость, дружескую привязанность — всё это лишь иллюзии. Только тени, отголоски истинных чувств, которые не доступны в настоящем: вместо светлой радости — мрачное удовлетворение и злорадство, дружба и забота — только лишь рациональное знание, что-то вроде «они рядом и моя задача не дать им умереть». Вот и всё. Я больше не испытываю ничего настоящего, кроме ярости и боли — осталась всего лишь память о том, что должно ощущаться и при каких обстоятельствах.

Дверь в прошлое закрыта, её завалило трупами и чувствительная златовласая девчонка с наивными идеалами осталась по ту сторону. Лея Абданк — беззаботный и мечтательный подросток, любящий весь мир и окружённый обожанием близких — не сможет разгрести своими тонкими ручонками стену из останков, ей не одолеть этот рубеж.

Пусть там и сдохнет.

Ника Абданк просто перешагнёт через тела и гора трупов за её спиной будет расти, всё надёжнее закрывая путь в прошлое. Поэтому я ненавижу, когда меня называют полным именем «Леяника»- будто две половины приближаются друг к другу, грозясь прорвать укрепления и смести всё сокрушительной лавиной безумия. Баланс слишком хрупок. Но я уже выбрала сторону.

Подойдя к нагревшемуся под солнцем железному коню, я сняла куртку и закрепила её на сидении — плевать, что теперь стали видны ножны с клинком. Телефонный звонок застал меня врасплох, оторвав от самокопания. Совсем недавно заевшую мозг «Аве Мария» сменила мощная роковая композиция с ёмким названием «Monster», чьи бешеные биты заставили меня слегка вздрогнуть. Усмехнувшись, я нажала «приём», чтобы тут же услышать голос Юстаса, в котором отчётливо звучало возбуждение пополам с мрачной напряжённостью. Так обычно бывает перед заданием или когда заваривается крутая сверхъестественная каша. Вот только храбрый командир сейчас вынужденно пребывает в госпитале при обители и ближайшая перспектива битвы для него ой как далека.

— В районе Уяздовского парка, на улице Мязовецкого горит двухэтажное здание жилого кондоминиума. Я не могу покинуть обитель, — прорычал командир первого отряда, — сколько времени займёт у тебя дорога туда?

— Юстас, может ты объяснишь зачем я должна присутствовать на пожаре? — спросила я, устало вздохнув. — Для полного счастья мне не хватает только работы в пожарной бригаде, блин!

— Рамон.

Этого короткого ответа оказалось достаточно. Рамон — самая странная личность в корпусе экзорцистов, он Чувствующий. Или «наблюдатель». Так мы называем редких людей, способных ощущать колебания пространства, возникновение воронок и демоническую энергию. Они что-то вроде спутника слежения, разведчиков и сигнализации. Я видела Рамона всего дважды и не имею ни малейшего желания сталкиваться с ним снова. Мне совсем не понравилось как он на меня смотрел.