Кровавые Небеса - [19]

Я ничего не могла с собой поделать — нервный, истерический смех рвался наружу и ничто не в силах было его сдержать. Это слишком, даже для меня. Мой бедный мозг не в состоянии всё это усвоить. Кажется, я схожу с ума. Что делать, когда на тебя обрушивается что-то немыслимое, невообразимое? Быть сумасшедшей.

— Значит, Бог взял и бросил тебя в Аду? Вот так просто?

— Да. Вот так просто. — Горько усмехнулся Ян… То есть, Абаддон. Тьфу, к чёрту! Ян.

Оцепенение всё не проходило. Надо что-то решать, думать, действовать… Легко сказать.

— Ты в порядке? — Ян глядел на меня обеспокоенно, с некоторой долей страха. Боится, что я сошла с ума? Не безосновательно, надо сказать.

— Ангел, значит. — Внимательно оглядев его, будто видела в первый раз, я тряхнула головой. Мысли от этого не упорядочились. Кто бы сомневался. — Знаешь, когда-то я верила, что Господь — это тот, кто всё прощает, тот, кто хранит в своём сердце безусловную любовь для каждого человека. Когда-то, вера в Бога была самой незыблемой вещью в моей жизни. Но с каждым годом она пошатывалась, смерти моих близких и друзей разрушили её по основание, а убийства, что мне приходится совершать собственными руками, рассыпали в прах фундамент. Сейчас я окончательно поняла, что Богу на нас плевать. И мне стало легче. Спасибо.

Я улыбнулась. Лицо Яна приобрело ещё более тревожное выражение.

— За что ты благодаришь меня?

— За свободу. Свободу от лживых надежд на безразличного бога. Теперь я знаю, что мы будем делать дальше. — Сказала я, заводя мотор.

— Что же?

— Обломаем и Бога и Дьявола!

— Ты необычная, знаешь это? — какое-то время спустя промолвил демон-тире-ангел, грустно улыбаясь.

— О, ты не первый, кто мне об этом говорит. Правда обычно люди выбирают более прямые эпитеты. Например, «чокнутая», «сумасшедшая», «маньячка» или «бешеная сука».

Лететь, высекая искры из асфальта — вот что мне нужно сейчас. И ещё хорошая музыка. Оставив позади вяло плетущуюся в пробке череду автомобилей и бибикающих мудил, я выехала на окружную трассу — дорога выйдет длиннее, но отнюдь не медленнее — и поставила любимый диск. Рок — это наше всё.

Первая композиция называлась «Небеса». Весьма символично.

  «…Мы верили пустым словам,

  Нам обещали чудеса.

  И ливнями нас моют и смеются

  Такие добрые, святые небеса…»

— Полился из динамиков искренний и печальный мужской голос. Как раз в тему. Люблю я эту группу..

Яну, кажется, тоже понравилось — он слушал очень внимательно и в глазах его читалось понимание.

Отлично. Если бы ему нравилась «попса», я отправила бы его в Ад. Ха-ха. Шутка.

* * *

Нужный нам дом находился в уютном респектабельном квартале, обильно озеленённом и ухоженном. Строения были в основном двухэтажными, примерно одинаковой планировки. Я припарковалась у двадцать седьмого дома, — этот номер был указан на листке, который вручил мне Кирилл — но пока что оставалась в машине. Мне хотелось дослушать песню и немного обдумать свои дальнейшие действия.

 ..«Мы за церковную свечку щемимся в рай

  И плачем: «За что нас швыряет на край?»

  В ночной тишине услышь голоса —

  Над нами смеются навзрыд..

  Небеса-а..»

Выключив плеер, я взглянула на блондина. То, что я увидела, вселило в меня растерянность и смятение. Он плакал. Тихо, не издавая ни единого звука — просто отвернулся к боковому окну, а из глаз стекали одинокие слезинки. Если б не солнце, осветившее его под нужным углом, это трудно было бы заметить.

— Ян? — Осторожно позвала я.

Вопреки ожиданиям, он сразу же повернулся ко мне, не скрывая своего лица.

— Что случилось?

— Эта песня. Наверное, небеса и правда сейчас надо мной смеются. Да и Ад тоже. Извини.

— Забей. Сегодня смеются они, а завтра будет наш черёд. Не унывай. — Я неуверенно потрепала его по руке — не умею утешать, не привыкла. Но он благодарно сжал мою руку в ответ и мягко улыбнулся. Кажется, это первый раз, когда на лице его я вижу настоящую улыбку. Надо признаться, это ему шло. Он и так был ослепительно красив, но улыбка делала его похожим на ангела. Я уже хотела сказать ему об этом, когда поняла всю абсурдность подобного сравнения и закрыла рот. Иногда полезнее промолчать — это я хорошо усвоила.

— Готов?

— Да.

— Тогда пошли.

Мы вышли из машины и я открыла багажник. Там у меня хранился полный боевой запас необходимых экзорцисту вещей: соль, святая земля, розовое масло, облатки, освящённый кинжал из булатной стали с наручными ножнами, моток крепкой верёвки и наручники. Обычно я справляюсь одним своим даром да боевыми приёмами, но для традиционного изгнания бесов необходимо соблюдение особого ритуала. Тут уж ничего не попишешь: убить демона или отправить его в Ад — это я запросто, но борьба с одержимостью иными видами нечисти имеет свои нюансы. Я прикрепила ножны с кинжалом к левой руке, вытащила из бокового отсека наплечную сумку. Уложив в неё склянку с освящённой землёй, бутылочку розового масла, пакетик с облатками и верёвку, перекинула через плечо и закрыла багажник. Ян с интересом наблюдал за этими моими приготовлениями. Я не против, пускай себе смотрит.

— Всё, можно идти.

Он кивнул и мы направились к залитому солнечным светом крыльцу. Лужайку перед домом украшали клумбы с ирисами. Миленько. Ага, а внутри нас ожидает миленькая одержимость.