Кровавое наследство - [28]

В этот вечер он угостил маркиза Рокслейдаля и достойного спутника его, мистера Сикемора, великолепным обедом, по окончании которого, выпив порядочное количество вина, все трое отправились в Друрилейнский театр. Гудвин пил мало, отговариваясь головной болью, но хитрый Сикемор заподозрил банкира и стал наблюдать за ним.

Было уже десять часов, когда эти трое появились в ложе, а на сцене подняли занавес к последней картине, в которой королева красоты предстала глазам публики в золотом храме. Маркиз взял бинокль и направил его на сцену. Тотчас ему бросилось в глаза прекрасное лицо Виолетты, единственно незнакомое ему среди всех актрис этого театра.

— Клянусь честью! — воскликнул он. — Это чистый ангел!

— Кто ангел, любезный маркиз? — спросил, смеясь банкир.

— Молодая девушка в храме! Она новенькая, я еще не видел этого лица. Где этот проказник Мальтраверс нашел ее? Взгляните, Гудвин, — молодой человек передал банкиру бинокль.

Гудвин слегка пожал плечами и, в угождение маркизу, взглянул на сцену. Вдруг он побледнел и выронил бинокль. Все еще это видение? Все еще этот призрак прошедшего, — лицо, которое напоминало ему Клару Понсонби во всем блеске ее молодости и красоты. Брови его сдвинулись. Он повторил мысленно клятву уничтожить женщину, которая не захотела сделаться его женой. Он не мог найти лучшего средства, как воспользоваться искушениями и опасностями, которые грозили ее дочери на сцене, и решил сделать орудием к исполнению своего дьявольского плана молодого и бесхарактерного маркиза. «Завтра же навещу Клару Вестфорд, — подумал он, поднося бинокль к глазам. — При последнем нашем свидании она с гордостью отвергла меня, но она тогда еще владела роскошным домом и воображала себя защищенной от испытаний бедности и унижения. Теперь же она испытала всю горечь жизни и, без сомнения, не отвергнет меня во второй раз; во всяком случае, в руках моих на этот раз есть средство повергнуть ее к моим ногам». Он отвернулся от Виолетты и стал рассматривать миловидных девушек, расставленных в разных группах. И опять рука его дрогнула.

— Кто эта красивая брюнетка? — воскликнул он, взволнованным голосом.

— Это мисс Вобер, — спокойно ответил Семпрониус Сикемор, — известная своей красотой и чертовским характером. Говорят, что в ней течет кровь испанских евреев. Она горда, как Люцифер, и переменчива, как ветер. Ходят слухи, что герцог Гарлингфорд ухаживает за ней и давно бы сделал ее герцогиней, если бы союзу этому не мешали ее вспыльчивость и страсть ссориться. Иная женщина была бы умнее и избегала бы ссоры с герцогом и миллионером, но гордость мисс Вобер необузданна. Впрочем, она обитает в великолепном доме в Май Фер, ездит на паре отличных рысаков, стоящих по крайней мере 50 гиней, одевается, как королева, и воображает себя царицей всего мира.

«Странно, — пробормотал банкир. — В ее жилах течет кровь испанских евреев, и это сходство с…» Слова эти были произнесены так тихо, что не достигли слуха маркиза и его спутника, к тому же первый был совершенно погружен в созерцание Виолетты, пока не опустился занавес. Тогда он прислонился к спинке кресла и глубоко вздохнул.

— Я пропал, Семпер, — сказал он (он называл так Семпрониуса Сикемора), — это прекрасное существо совершенно очаровало меня. Я сегодня же хочу говорить с ней. Мистер Мальтраверс представит меня ей и…

— Стойте, Рокслейдаль! — воскликнул банкир, схватив молодого человека за руку, когда тот хотел встать. — Не сейчас! Я знаю молодую девушку и ее обстоятельства; завтра вечером я сам представлю вас ей.

— Вы, Гудвин?

— Да, я. Если вас представит мистер Мальтраверс, она прикинется застенчивой и откажет вам. Но я имею таинственную власть, которую вы никогда не угадаете, и потому вверьтесь мне — обождите до завтра, это недолго.

Маркиз вздохнул.

— Для вас это недолго, — возразил он, — но мне это покажется целым веком. Я готов положить к ногам ее мою корону и сделать маркизой Рокслейдаль.

— Ба! — с пренебрежением сказал банкир. — Такую корону только безумец повергает к стопам девушки, принадлежащей к кордебалету. Я считал вас светским человеком, любезный Рокслейдаль.

Да, он был таким с детства. Его окружали льстецы, которые воображали себя светскими людьми и подавляли каждое благородное чувство в сердце молодого человека, развивая в нем все дурные наклонности, так как только из они них могли извлекать пользу.

У маркиза была мать, которая его нежно любила и которую он любил, но его друзья успели ограничить ее влияние на него. С тех пор вдова жила в одном из их замков в Йоркшире, и хотя часто писала сыну, но письма ее всегда казались ему исполненными упреков, и друзья старались подтверждать это мнение.

 

21

День, последовавший за посещением маркизом Рокслейдалем и его приятелями Друрилейнского театра, был субботний, и Виолетта должна была утром явиться в театр, чтобы получить условленную плату за неделю. Клара Вестфорд была дома одна и беспрепятственно могла предаться своим горестным думам. Она сидела за маленьким столиком, занятая своей ежедневной работой, как вдруг на лестнице послышались мужские шаги и дверь в ее комнату отворилась. Клара Вестфорд быстро повернулась, и можно представить ее удивление, когда она увидела человека, которого больше всех боялась и ненавидела. Но дочь Джона Понсонби была слишком горда, чтобы потерять мужество перед своим врагом — она с достоинством встала и подошла к своему преследователю.