Кровавое копье - [128]

В понедельник, тринадцатого марта, Бахман вылетел в Берхтесгаден и распорядился провести негласное прочесывание населенных пунктов. Разыскивали военного в отпуске, тихо проводившего время. Поздно вечером в среду один из агентов Бахмана сообщил о высоком, довольно молодом гауптштурмфюрере СС, который снял комнату у вдовы в местечке Куфштайн — менее чем в сорока километрах от Берхтесгадена.

Дитер выехал туда, как только стемнело.

Ран пересек Центральную Германию на автомобиле, затем поездом добрался до Мюнхена. Он опередил первых агентов, занимавшихся его розыском, автостопом переехал через границу Австрии и добрался до деревни Куфштайн. На границе у него проверили документы, но поддельные бумаги интереса не вызвали. Он снял комнату у вдовы, сказав женщине, что в части ему дали отпуск по состоянию здоровья и он хотел бы несколько недель побродить по окрестностям, прежде чем вернуться на службу в Берхтесгаден. Женщина не приставала с расспросами, но, чтобы удовлетворить ее любопытство, Ран нарочно оставил на бюро бумагу, в которой ему предписывалось прибыть в Берхтесгаден девятнадцатого апреля. Свою форму он повесил в гардероб.

Иногда он говорил с вдовой о своих родителях, рассказывал о невесте, которая без объяснений разорвала помолвку с ним. История получилась трогательной, и женщина ему сочувствовала. Она советовала ему поскорее помириться с родителями: настанет время, когда он будет очень жалеть о ссоре с ними. Что до его невесты, то она еще пожалеет о том, что потеряла такого славного жениха. А ему нужно только время. Оно залечит его разбитое сердце! Ран сказал женщине, что она, скорее всего, права, но сейчас ему просто нужно побыть наедине с собой. Похоже, хозяйка дома это поняла и совсем не тревожилась, когда он запирался в своей комнате или уходил в лес в одиночестве. Прошла неделя, вторая…

В ту ночь, когда за ним пришли, Ран услышал, как хозяйка открыла дверь на стук и изумленно вскрикнула, когда в дом ворвались неизвестные люди. Прежде чем они вломились в его спальню, Ран схватил форму и документы — больше ему ничего и не нужно было, — распахнул окно, сбросил вниз сапоги и одежду и рискнул спуститься по водосточной трубе. Никто не гнался за Отто, хотя они видели, как он убегает. Преследователи очень легко могли попасть в него, но не стреляли, и Ран понял: Эльза все сделала так, как он ее просил. Пока у Гиммлера оставалась надежда снова завладеть Копьем, Ран нужен ему живым.

Добравшись до подножия горы Вильдер-Кайзер, Ран переоделся в военную форму и спрятался вблизи от узкого уступа над пропастью, куда в древние времена сбрасывали пленных. В таком месте и подобало умереть воину.

Вильдер-Кайзер, Австрия

15–16 марта 1939 года

По приказу Бахмана гору окружили несколько отрядов. Как только начались поиски, он сделал все возможное, чтобы незаметно стянуть к деревне подкрепление. Он не хотел упустить беглеца, но в то же время не желал, чтобы жители деревни заметили, что в этих краях проводится военная операция.

Через час после полуночи нашли его гражданскую одежду, а двадцать минут спустя — самого Рана. Он был одет в форму гауптштурмфюрера, но прятался, будто беглый раб, в узкой расселине между скал. К тому времени, как подъехал Бахман, солдаты простояли почти целый час, окружив пленника. Беглеца было приказано только задержать, но все же с него сняли фуражку и перстень. Шарфюрер передал Бахману поддельные документы о переводе Рана на другое место службы.

Бахман посветил на бумаги фонариком и подошел к старому другу с улыбкой, в которой не было ни капли дружелюбия.

— У тебя ничего не получилось бы, Отто. Тебя арестовали бы сразу, как только ты показал бы эти документы. Розыск поручили мне! Мне ли не знать, что ты будешь делать! — Он немного помолчал и добавил: — Ты понимаешь, что мне придется убить тебя?

Ран усмехнулся.

— Лично? Или ты только отдашь приказ, Дитер?

— Думаю, для тебя большой разницы нет, но ты можешь выбрать себе смерть; легкую или нет — решать тебе. В этом смысле рейхсфюрер Гиммлер предоставил мне полную свободу. Я по-прежнему могу быть твоим другом, Отто. Я все сделаю очень быстро. Ты ничего не почувствуешь. Но для этого, друг мой, я должен получить то, что ты забрал у Гиммлера.

Ран посмотрел на людей, державших его за руки, и перевел взгляд на Бахмана.

— Поклянись жизнью своей дочери! Дай мне слово, что моя смерть будет безболезненной!

— Клянусь жизнью моей дочери.

Ран кивнул.

— Тогда я скажу тебе правду… но только тебе одному, Дитер.

Бахман несколько секунд молча смотрел на старого друга.

— Если ты лжешь…

— Я не лгу. Я задолжал тебе правду, Дитер.

— Оставьте нас наедине!

Солдаты отошли метров на пятнадцать и встали кругом. С трех сторон площадка была довольно ровная, поросшая деревьями. С четвертой стороны был обрыв. Солдат было двенадцать, и все они освещали Бахмана и Рана фонарями. Они стояли близко друг к другу, их лица озарял свет.

Ран потер руки и потопал ногами, пытаясь согреться.

— Где ты спрятал Копье? — спросил Бахман.

— Ты должен кое-что понять, Дитер. Как только я скажу правду, тебе придется солгать Гиммлеру. На самом деле лучше тебе ничего не знать.