Кровь Заката - [66]

2862 год от В.И.

Вечер 11-го дня месяца Зеркала.

Тагэре

За высокими березами погас последний луч, небо на западе еще отливало тревожной желтизной, но над головой уже проступили фигуры созвездий. Сола ждала, хоть и понимала, что Шарль придет не раньше полуночи. Все было готово. Ее искать не станут – она возвращается в монастырь по приказу бланкиссимы, а в Тагэре отныне будет другая сестра. Если бы не письмо, привезенное невозмутимым Муланом, герцог вряд ли бы решился на побег, но Сола не могла больше оставаться в замке и не могла возвращаться в обитель, потому что была беременна.

Когда она это поняла, ее охватил ужас, связанный с восторгом. Она была счастлива, что родит Шарло ребенка, но не знала, что ей делать. Сола тянула, сколько могла, к счастью, плохо ей не было, наоборот, она стала еще прелестней. Люди Шарля не уставали ворчать на того негодяя, который загнал такую красоту в монастырь, она же, как всегда, терялась и краснела, чем доставляла огромное удовольствие местным юбочникам и кумушкам. А ночами их любовь становилась все неистовей. Соланж знала, что в ее положении предписано воздерживаться, но не хотела превращаться в еще одну Эстелу, тем более ни на ней, ни на ребенке ее ночные безумия не сказывались. В конце концов Шарль все понял сам. Свободный монашеский балахон с верхними накидками скрывал бы ее тайну еще пару месяцев, но герцог видел ее без балахона, и у него уже было пятеро детей.

– Нет, ты меня в гроб вгонишь. – Сола вжала голову в плечи, не смея даже дышать, а Тагэре отстранил ее от себя, внимательно рассматривая, и, убедившись в правильности своих подозрений, добавил: – Сначала не сказала, что ты девица. Теперь скрываешь, что, скажем так, толстеешь. Сколько месяцев? Четыре, пять?

– Четыре с половиной.

– Так, и что делать будем?

Если бы она знала…

В эту ночь Шарло был с ней удивительно нежен, а когда пришла пора расставаться, попросил ни о чем не беспокоиться. Это его дело, это его ребенок, и он что-то обязательно придумает. И придумал. Он отвезет ее в Ланже, где комендант женат на его кормилице, они обо всем позаботятся. Он будет приезжать, надо только устроить так, чтобы ее исчезновение никого не удивило и не заинтересовало, и он это сделает. Старая Жанна, если что, выдаст ее за свою вдовую племянницу, а смена одежды и прически, не говоря уж о беременности, меняют любую женщину. Ну, а когда ребенок родится, придется решать уже все сразу.

Сола с облегчением вздохнула. Ей уже становилось тяжеловато вести прежний образ жизни, да и иметь рядом опытную женщину, на которую можно положиться, очень хотелось. Казалось, все налаживается, по крайней мере на год вперед. Как бы то ни было, из циалианок она уйдет, сестра Анастазия исчезнет, появится милая мещаночка из Небли, Шарль будет рядом, а дальше она не загадывала. Но наутро в замок въехало два десятка рыцарей Оленя во главе с Муланом, который был нагл и самоуверен и явно намеревался лично доставить сестру к наставнице.

Придумывать причину ее исчезновения стало некогда, нужно было бежать, тем более Шарлю очень не понравился взгляд, которым рыцарь окинул девушку. Человек, устроивший подлость с письмом, не задумается сделать еще что-то подобное. Он может попробовать в дороге добиться расположения красавицы, благо на этот раз на хребте у него не висит добряк Рузо, а если Анастазия не согласится, в ход пойдет все что угодно, от магии до сонного зелья. После этого она в его руках. Беременность для циалианки означает, самое малое, пожизненное заключение в монастырских мастерских, а то и кое-что похуже, если будет доказана дополнительная вина.

Отъезд Анастазии был назначен на завтра, а ночью она должна была исчезнуть, причем навсегда. Оставлять ее поблизости было нельзя, так как Мулан, как и все циалианцы, мог разбираться в магии. Богоугодной, разумеется. Они решили, что девушка оставит письмо, в котором сообщит, что опасается путешествовать вместе с сигнором Муланом, который испытывает к ней отнюдь не братские чувства, и отправляется в обитель самостоятельно. В это поверят, а они в это время поскачут на запад, чтобы перейти до холодов Лисьи горы, и будь что будет. Оставлять Анастазию в Арции нельзя, спасти ее может только герцог, и он этому даже рад. Они будут свободны. Они будут вместе далеко от интриг и волшбы.

Даже совесть Шарля, которая не переставала его мучить с момента болезни Эстелы, успокоилась: из двух его женщин опасность грозила именно Соле, и он решился. Завтра они уже будут далеко отсюда, какими бы ни были эти еретики-таянцы, спевшиеся с нелюдями, они вряд ли страшнее рыцарей Оленя, по крайней мере для них… Сола поежилась: осень в этом году была теплой, но ночь брала свое. Оранжевая полоска на западе погасла, и женщине показалось, что на свете нет никого – только она и звезды, внимательно ее разглядывающие. Созвездие Рыси взошло уже высоко, и ее зеленоватое око словно бы высасывало из девушки тепло и надежду. Рядом с Рысью дрожали другие созвездия осени – Палач и Белка… Небо неспешно вращалось на запад, над горизонтом поднялся Сноп, затем Блудница, а Анастазия все ждала. Холод пробрался даже под теплый плащ, подбитый мехом, а ноги в легких сапожках для верховой езды и вовсе заледенели. Анастазия ждала, а его все не было.