Кровь Заката - [154]

– Потери у тебя большие?

– Терпимые.

– Тогда вот что! Оставь стрелков приглядывать за Раулем, а сам попробуй зайти в тыл их лагеря.

– Понял, не дурак… Но и Мальвани не дурак.

– Я тебе помогу.

Фарбье спорить не стал, выпил еще вина, взял у оруженосца шлем и поскакал к своим. Конрад Батар посмотрел ему вслед. Что ж, пока слева все не так уж плохо. Правый фланг беспокоил маршала куда сильнее. Там баронская конница попала под удар всадников Мальвани, который умудрился посадить сзади латников лучников. Вдобавок Тагэре каким-то образом провели своих стрелков в тыл развесившим уши баронам. Те шарахнулись вбок и при этом смяли ополченцев, готовящихся наступать в центре. Впрочем, эти ослы с удовольствием смялись, умирать за Лумэнов их явно не тянет. Пока они перестраивались, конные стрелки Тагэре, прикрытые щитом ветра, бросились вперед по всему центру. Это было дьявольски похоже на разведку боем, но Батар был вынужден двинуть им навстречу рыцарей первой линии. Противники боя не приняли, отступив за вогнутую дугу укреплений. Нужно быть сумасшедшим, чтобы так укрепить свой центр, или они в этой буре перепутали стороны света, а потом было некогда исправлять ошибку? Очень даже может быть…

Похоже, центр Тагэре уязвимее флангов, значит, нужно бить туда. Надо захватить лагерь, а оттуда ударить в стороны, по лесу их никак не обойти. Снег, бурелом…. Только прорыв! Рассечь надвое и добивать поодиночке. Людей хватит и на это, и на то, чтоб сковывать Рауля и… кто у них там слева? Ко-гда Батар двинул туда подкрепление, Тагэре отошли, заманив преследующих на рогатки, за которыми насмерть встали спешившиеся рыцари. Там видели королевскую сигну, значит, Филипп… Разумеется, если Фарбье и вправду видел Рауля, хотя кошкин сын обычно отвечает за свои слова.

2871 год от В.И.

8-й день месяца Агнца.

Арция. Поле у деревни Беток

Отходить не хотелось, но пришлось. Король понимал, что пока ему и до Анри и до Рауля ой как далеко. Значит, нужно слушаться. А приказ гласил: бить баронскую конницу, пока к ней не пришло подкрепление, а затем отступать за рогатки и держаться, держаться, держаться… И Филипп подчинился, хотя душа его рвалась вперед, туда, где за живой стеной прятались убийцы отца и брата. Месть пьянила, как хорошее вино, но Тагэре сдержал себя и первым подал пример, повернув коня. Бароны, изрядно получившие по ушам, затоптались на месте, но подкрепление из королевских рыцарей и наемников, не мудрствуя лукаво, бросилось за отступающими. К счастью, ветер помог сидящим за спинами конников лучникам держать лумэновцев на расстоянии. Филипп отступал за предусмотрительно поднятые оставшимися в тылу воинами пики с вымпелами, указывающие проходы между рогатками, слева же их прикрывал лес, угрюмый и неприступный со своими колючими спутанными кустами и вывороченными и переломанными во время недавней бури деревьями.

Тагэре как раз успел спешиться и поручить своего коня мальчишке пажу, когда преследователи налетели на первую линию рогаток. И время для короля остановилось. Он знал лишь одно: справа идет бой, все решается там, ему же нужно продержаться, не дав лумэновцам прорваться к центральным укреплениям в обход. Пусть лезут в лоб. Он прикрывает Мальвани и, прикрывая его, защищает всю Арцию. Это сейчас главное, ни месть, ни собственная жизнь не имеют значения. Выстоять, а потом посмотрим.

Они словно бы вросли в эти пригорки у кромки сумрачного леса. Земля была пропитана кровью, перед рогатками громоздились валы из убитых людей и коней. Первые атакующие отошли, видимо, конница понадобилась Батару в другом месте, теперь на них гнали ополченцев. Если бы Филипп Тагэре имел время остановиться, задуматься, посмотреть в глаза тем, кого он убивал, возможно, он бы и дрогнул. Потому что эти люди не были врагами, они не хотели умирать за Лумэнов. Но уйти с вербовщиком было меньшим злом в сравнении с сожженным домом и убитыми детьми. Война еще могла пощадить, Агнеса и ее наемники – никогда. И арцийские крестьяне и ремесленники перли на рогатки, на мечи и копья бывалых воинов, для которых убить врага не значило стать убийцей, а было всего лишь привычной работой.

Пламя гасят песком. Отряд Тагэре гасили ополченцами, но Филипп и его люди стояли. Меч становился все тяжелее и тяжелее, он поднимался и падал, потом снова поднимался, затем Филипп переложил его в левую, благословляя отца, выучившего его драться обеими руками. Он ни о чем не думал, не вспоминал, не молил о помощи молчащее небо. Просто выбирал из лезущей на него толпы того, кого проще всего убить именно ему, и, убивая, намечал следующего. Это было как во сне, как во время тренировки на выносливость. Жертвы были неумелыми, но их было слишком много… Слишком!

2871 год от В.И.

8-й день месяца Агнца.

Арция. Поле у деревни Беток

Мальвани не сомневался, кто командует войсками Агнесы. Конрад Батар, сосед по владениям, приятель и соперник детских игр, а теперь враг не на жизнь, а на смерть. Конрад всегда был умен, смел и бешено горд. Ему, Анри Мальвани, не было зазорным признать первенство Шарло, а вот для Батара Тагэре, выбивший его из седла на турнире да еще на глазах Миранды, превратился в злейшего врага. Миранда стала женой Анри, но, странное дело, Батар винил в этом не девушку и не бывшего приятеля, а Шарля. Эта ненависть росла и доросла до подлости.