Кровь Янтаря. Знак Хаоса - [22]

По плавному изгибу дороги я пошел вдоль западного берега гавани. В поисках нужного переулка я принялся соваться во все тупики подряд — из одного пара крыс выгнала прямо мне под ноги черного кота. Все прочие запахи здесь перекрывала вонь испражнений — и жидких, и не слишком, — а неподалеку раздались вдруг крики, грохот и шум борьбы. Это навело меня на мысль, что общество здесь собирается самое подходящее. Вдалеке дребезжал бакенный колокол; где-то поблизости прозвучала произнесенная с почти нескрываемой скукой забористая многоэтажная фраза. За фразой воспоследовала парочка матросов — шатаясь, они вывернули из-за угла справа, проковыляли, ухмыляясь, мимо меня и через мгновение грянули песнь. Я подошел и посмотрел на табличку на углу того дома. Надпись гласила: «Переулок Морского Бриза».

Да, это был он — переулок, прозванный местными Гробовой Аллеей. Я свернул туда. Улица как улица. За первые пятьдесят шагов мне не попалось ни одного трупа или хотя бы валяющегося в отключке алкаша. Впрочем, один мужик попытался, не сходя с крыльца, продать мне кинжал, а классический персонаж при напомаженных усах предложил организовать для меня что-нибудь юное и страстное. Оба предложения я отклонил, но зато узнал от сутенера, что до «Окровавленного Билла» уже рукой подать. Я пошел дальше. Случайно оглянувшись, я заметил далеко позади три фигуры в темных плащах: похоже было, что меня преследовали — на Портовой дороге я их тоже заметил. Хотя это могло быть и совпадением. Чтобы не чувствовать себя параноиком, я мысленно разрешил им быть кем угодно и следовать сколь угодно далеко и постановил не обращать на них внимания. И ничего — они продолжали себе идти, а когда я в конце концов обнаружил «Окровавленного Билла» и вошел, они протопали мимо, перешли на другую сторону и направились в небольшое бистро чуть дальше по улице.

Я повернулся и осмотрел заведение. Бар справа, столы — слева, на полу — подозрительные пятна. Деревянная табличка на стене предлагала сделать заказ у стойки и указать, на какой столик его подать. Под дощечкой мелом был расписан дневной улов.

Итак, я вошел и, стряхивая с себя взгляды, подождал, пока ко мне не подошел грузный мужчина с изумительно мохнатыми седыми бровями и не спросил, чего мне нужно. Я сказал, что нужно мне синего морского ската и указал на пустой стол в глубине. Мужчина кивнул и прокричал заказ в дыру в стене, потом спросил, не желаю ли я освежиться «Мочой Бэйля». Я желал. Он принес стакан и бутылку, откупорил ее и передал мне. Я расплатился, направился к выбранному столу и сел спиной к стене.

На стенах тлели фитилями масляные светильники, прикрытые закопченными стеклами. Три типа — двое помоложе, один постарше — играли за угловым столом в карты и передавали друг другу бутылку. За столом слева от меня устроился другой — еще постарше. Его левую глазницу пересекал зловещий шрам. На стуле справа лежал клинок, на шесть дюймов выглядывающий из ножен. Тип сидел спиной к стене, — как и я. За другим столом расположились музыканты — отдыхали между номерами, как я понял. Я плеснул в бокал желтого вина и сделал глоток: характерный вкус, запоминающийся на годы. Это вино хорошо пить залпом. Барон Бэйль владел виноградниками милях в тридцати на восток от Янтаря. Он был официальным поставщиком вина ко Двору — его красные вина были, как правило, безупречны. С белыми у него получалось гораздо хуже, и он зачастую сливал второсортное пойло на местный рынок. На этих винах стоял его герб и изображение собаки — он любил собачек, — так что иногда вино называли «Собачьей мочой», а иногда — «Мочой Бэйля», в зависимости от того, какой шел разговор. На первое иногда обижались любители собак.

Примерно к тому времени, когда мне принесли заказ, я успел заметить, что два парня, пристроившиеся возле стойки бара, излишне часто поглядывают в мою сторону, негромко переговариваются и все время обмениваются смешками и улыбочками. Я решил их не замечать и принялся за еду. Через минуту мужик со шрамом, не глядя в мою сторону и не наклоняясь ко мне, тихо произнес, едва шевеля губами:

— Бесплатный совет. По-моему, те два парня у стойки заметили, что вы не носите клинка. У вас намечаются неприятности.

— Спасибо, — сказал я.

Н-ну… Не то чтобы меня чрезмерно заботило, смогу ли я с ними справиться, но при случае я предпочел бы избежать резни. Если для этого нужен всего-навсего ножик на видном месте, то это поправимо…

Мгновенное сосредоточение — и передо мной затанцевал Логрус. Вскорости я уже тянулся сквозь него в поисках подходящего оружия — не слишком длинного, не слишком тяжелого, прилично сбалансированного, с удобной рукоятью — и с широким темным поясом и ножнами для полноты картины. Ушло на все минуты три, отчасти из-за того, что я, полагаю, излишне копался, — какого дьявола, если благоразумие требует обзавестись мечом, то пусть это будет что-нибудь пристойное, — а отчасти из-за того, что в Янтаре возиться с Тенью труднее, чем где бы то ни было.

Когда меч прибыл, я вздохнул и отер лоб. Затем не спеша вытащил его из-под стола — пояс и все прочее, вынул меч на полфута из ножен, убедился в его достоинствах и положил на сиденье справа от себя. Парни у бара, не отрываясь, наблюдали за этой пантомимой. Я им улыбнулся — как можно ласковей. Они принялись совещаться, на этот раз уже без хиханек. Я налил новый стакан и единым духом выдул. Затем вернулся к рыбе — и снова убедился, что Джорди был прав. Еда здесь была очень хорошая.