Кровь Вампира - [2]

Но времена изменились, и религия оказалась "в моде" — другого слова не придумаешь, ибо подобные термины, как "возрождение духовности" звучат просто смешно на фоне роста наркомании, преступности и коррупции.

Церковь эта представляла собой странный архитектурный опус, совершенно чуждый стилю русского православия. Богато отделанная и разукрашенная, она могла успешно служить как храмом, так и ночным клубом, стоило лишь сменить вывеску. В общем, это было достойное детище своих «отцов» — богатейших граждан города, бывших партийных боссов и "криминальных элементов", которые являлись и наиболее частными посетителями церкви. Видимо их набожность была прямо пропорциональна количеству совершенных грехов. Под стать пастве был и священник — отец Василий, исправно справлявший службы и с выражением читавший псалмы. Вот только слишком все это смахивало на хорошо отрепетированное шоу. Не было Веры в отце Василии, да только не было ее и ни в ком вокруг, поэтому авторитет священника оставался незыблем, а его финансы не боялись никаких кризисов.

Но всему свое время. Пришел час и отцу Василию изменить свое мировоззрение.

Утром, как обычно, он по-хозяйски деловито обошел церковный двор, затем направился к дверям церкви и замер в удивлении: они были приоткрыты. Распахнув их, он замер на несколько минут.

— Какая сука… — вырвалось у него, но он остановил себя.

Ночью в церкви побывал явно не с дружеским визитом. Замок двери был сломан, но это были только цветочки. Взгляд священника фиксировал все новые подробности, которые даже его заставляли содрогнуться.

Помещение было наполнено каким-то дымом, едким и зловонным, совсем не похожим на дым из кадила. Взглянув на стены, поп понял, что здесь горела смола, которая жирными черными кляксами была разбрызгана по стенам. Лучи света, пробивавшиеся через оконца наверху, пересекались с клубами дыма, и священнику казалось, что он находится внутри огромного калейдоскопа.

С трудом передвигая ногами, он прошел к алтарю, и снова вздрогнул: там лежала черная собака с перерезанным горлом. Она была основательно выпотрошена, и внутренности ее были разбросаны вокруг.

Застывшая кровь липким пятном растеклась по полу.

Запах развороченных кишок вместе с запахом дыма составлял ужасный букет. У отца Василия закружилась голова, послышалось какое-то жужжание. Он не сразу сообразил, что это первые мухи, привлеченные запахом трупа, уже явились на трапезу.

Ужас все больше овладевал им. Он не мог представить себе человека, могущего сделать подобное. Это уж слишком.

Массивный крест, висевший напротив дверей, был перевернут, иконы заляпаны смолой. Ему казалось, что он попал на какой-то ужасный шабаш, даже послышалось отвратительное хихиканье демонов.

Ему хотелось броситься прочь отсюда, тут он вспомнил о своей величайшей ценности — древней византийской иконе, недавно приобретенной им в Москве. Она хранилась отдельно, в задней комнате.

В два прыжка он достиг этой комнаты, и уже потеряв последние силы, рухнул на колени.

— О Боже, — повторял он. — о Боже…

Икона не избежала участи всей церкви. На лике святого зияли две дыры, как бы выколовшие ему глаза.

— О Боже… — повторял отец Василий.

Из «ран» на лике иконы медленно сочились маленькие капли крови…

Студент Виталий Уткин проводил в Лесогорске летние каникулы, отдыхая от безалаберной жизни общаги с помощью плотного питания и здорового воздуха. Сегодня он проснулся как обычно поздно и первым делом задумался о том, куда пропасть на весь день, чтобы избавиться от назойливой заботы своей бабушки. Он пробыл в городе всего четыре дня, а она уже до смерти достала его. Он почти никого не знал в этом городе, кроме одного «кренделя» с которым учился в одном институте. Но с этим панком, к тому же помешанным на сатанизме, ему хотелось общаться еще меньше, чем с бабушкой.

Ничего не придумав, и испортив этим себе настроение, он вышел во двор. Здесь его обычно встречал черный пес с белым пятном на морде, по кличке Жук. Виталий быстро нашел общий язык с этим сорванцом, и тот сильно привязался к нему, радостно встречая его хриплым лаем.

А вот сегодня он куда-то запропастился. Уткин подошел к будке, и увидел, что цепь аккуратно отстегнута. Значит, Жук не сорвался с цепи, а был отпущен.

Уткин прошел на кухню, где бабушка уже ожидала своего любимого внука с целым арсеналом различных блюд, как палач с набором пыточных инструментов. Студент со вздохом уселся за стол, готовясь к очередному акту насилия над своей пищеварительной системой.

— Зачем ты Жука отвязала? — спросил он невзначай.

— Я? — удивилась бабка. — Когда?

Вот это номер! Сам отвязаться он не мог бы, тогда кто же ему помог?

Уткин продолжал задаваться этим вопросом, попивая пиво в ближайшем ларьке, когда его окликнули.

Он обернулся, уже зная кто это — его единственный знакомый в городе, панк по кличке Билли. Он был одет в потертые джинсы и выгоревшую черную майку с надписью GREENDAY. Давно не мытые волосы липкими патлами свисали ему на глаза.

— Ну жара, — выдохнул он противным перегаром почти в лицо Уткину, устанавливая свой бокал рядом с его. — Что, похмеляешься или просто балуешься?