Кровь Предков - [48]

— Михаил, вижу вам самим внове этот облик. Могу сказать, что в этом образе вы сможете затеряться даже среди вампиров. — Учительница отвернулась и продолжила. — Как вы видите перед собой, Михаил поменял только цвет кожи, и немного увеличился в росте. Правда, теперь на него будут больше внимания обращать девушки, всё-таки такая впечатляющая мускулатура!

Я и сам почувствовал, что некоторые взгляды сменили свою полярность. Не хватало мне ещё и проблем на амурном фронте! Поскорее бы закончилось это мучение. Наверное, именно в этот момент у меня началась белая полоса, потому что Ангелина Николаевна попросила меня сменить форму на следующую. Пять минут объяснений, потом опять смена облика и так ещё полчаса. В конце концов, моя роль живого манекена подошла к концу. Как только она сказала, что переходит к Оксане, я тут же оказался на галёрке. Видимо напряжённая обстановка рядом с Оксаной плохо на мне отразилась, потому как оставшуюся половину урока я плохо запомнил. Записывал информацию на автомате, не слышал вопросов Кости, и когда прозвенел звонок на перемену, я вздохнул с облегчением.

Весь оставшийся день я ходил словно в тумане, на уроке истории рас, чуть не заснул под монотонный голос вещающего с трибуны старого преподавателя. Если честно сказать, на истории рас не один я страдал излишней сонливостью, но и половина курса. После истории рас даже Костя перестал донимать меня с расспросами, так как сам зевал на ходу. Один Олаф среди нашей тройки выглядел бодро. В столовой Тане хватило одного взгляда, на наши постные физиономии, чтобы понять, что с расспросами к нам лезть бесполезно. Плотный ужин ещё больше вогнал меня в сонное состояние, на поверхности сознания плавала единственная мысль — поскорее бы лечь спать.

Кровать в комнате я воспринял, как дар богов. Не снимая формы, рухнул на неё плашмя. В засыпающем сознании проскользнула мысль о завтрашнем суде. И всё. Темнота.

Глава 17

Вой корабельной сирены вырвал меня из глубокого сна, долгий и глубокий сон пошёл мне на пользу, от вчерашней усталости не осталось и следа. Наученный горьким опытом опоздания на завтрак, я быстро проскочил по коридору в ванную комнату. Побрившись и умывшись холодной водой, я почувствовал себя свежим и полным сил, единственный факт, который омрачал мне настроение, это то, что возможно сегодня мой последний день в школе. Но разглядывать своё отражение в запотевшем зеркале не имело смысла, и я пошёл к себе в комнату собирать, на всякий случай, свои немногочисленные вещи. По коридору тяжело протопал Олаф, а за ним чуть слышно Костя, звуки его шагов стихли около моей двери.

— Давай уж, заходи! Не стой за дверьми.

— Здорово. А что это ты делаешь? — спросил меня уже одетый Костя.

— Вещи собираю. Сегодня суд, так что надо быть готовым ко всему. К любому вердикту. — Я застегнул сумку на молнию, обернулся к Косте и спросил: — Ты не знаешь, тут можно где-нибудь достать мёду?

— Не знаю. Может в столовой? — он пожал плечами. — Я что к тебе зашёл, ты сегодня пойдёшь на уроки? Суд ведь после обеда будет.

— Ещё не решил. Не знаю, может мне тоже надо как-то готовиться к нему. — Я встал, и пошёл к выходу. — Пойдём лучше в столовую, а то что-то у меня аппетит разыгрался.

На этой оптимистичной ноте я закончил разговор, не хотелось омрачать настроение ещё и другим. Внизу у дверей нетерпеливо топтался Олаф, поздоровавшись, мы один за другим вышли на улицу. Не успели мы и отойти на пару метров, как увидели, что нам навстречу идёт наш руководитель группы.

— Доброе утро, Герман Евгеньевич! — Вежливо, но при этом с сарказмом в голосе поздоровался Костя.

— Для кого-то оно и не такое доброе. Так ведь Михаил? — он оглядел меня всё тем же хмурым взором. — Олаф, Константин, идите в столовую и не ждите Михаила, на занятия он сегодня не пойдёт.

Парни, оглядываясь на меня, пошли дальше. А мы с Германом Евгеньевичем молча стояли и ждали, пока они не скроются за поворотом.

— Пойдём, тебя хочет видеть директор школы. Там и позавтракаешь. — Руководитель хлопнул меня по плечу, и пошёл по тропинке к школе.

Спрашивать что-то у него было бесполезно, так что я просто шёл за ним. Через десять минут я второй раз входил в кабинет директора. Казалось, что здесь всё осталось по-прежнему, директор сидел всё в том же костюме, что и тогда, а когда мой руководитель сел в то же самое кресло, единственным отличием стало то, что я был одет в школьную форму с вышитым на груди медведем.

— Здравствуй Михаил! Могу тебя поздравить. — Оторвал взгляд директор от каких-то документов, и посмотрел на меня.

— С чем? — Повода для поздравления я не видел.

— Ты первый ученик, который попал сюда во второй раз, за столь короткий промежуток времени. — Директор встал из-за стола, и начал прохаживаться по кабинету. — И дело даже не в твоей исключительности, и не в том, что твои мотивы, побудившие тебя встать, на защиту Константина благородны и достойны восхищения. А поверь мне, на моей памяти ты первый, кто пошёл против установленных в школе порядков. Нет. Всё дело в том, что ты первый ученик, ради которого этот хмурый и относительно молодой преподаватель попросил своего дальнего предка о помощи.