Кровь на черных тюльпанах - [80]

— Ты спрашиваешь, деточка, почему здесь так часто меняются правительства? На первый взгляд все выглядит не так уж сложно. Действительно, где еще в Европе отыщется столь многоцветная радуга, как в нашем итальянском парламенте? Ты только взгляни на этот амфитеатр, где слева направо восседают посланцы всех возможных в наше время политических партий, и сразу же станет ясно, что ни один расклад в этом пасьянсе не может быть прочным. Даже малочисленные республиканцы, которых все называют призраками, и те в любой момент могут вызвать правительственный кризис, положив или не положив на чашу политических весов микроскопическую гирьку своих голосов. А социалисты с их метаниями слева направо в поисках свободных министерских кресел? А все эти бесконечные комбинации различных центров? Левых, правых, лево-правых и право-левых? Тебе никогда не казалось, что эта политическая чехарда напоминает плохой водевиль?

— Нет. Скорее, трагедию, онореволе, политическая неустойчивость породила экономическую неразбериху, открыла шлюзы терроризму, развязала руки неофашистам…

— Все это верно, но не в этом дело. Не смена кабинетов создает политическую неустойчивость, а жонглирование этой неустойчивостью меняет правительства… Когда это необходимо по тем или иным соображениям, разумеется.

— Вы хотите сказать, что «неустойчивость» управляется? Но кем?

Сарказм сенатора достиг предела.

— Правительством. Только не теми болтунами из сменяющих друг друга многопартийных коалиций, а настоящим правительством, тем, которое иногда называют «теневым кабинетом». Оно было, есть и будет.

— Простите, это мафия?

— Мафия? Нет. Хотя я не склонен приуменьшать влияние этой организации, отнюдь нет. Вы никогда не слыхали, моя милая, о масонах?

— Слыхала, вернее, читала. Франкмасоны, или «вольные каменщики», как они себя величали.

— Так вот, нашей страной, дорогая, с 1945 года правят эти «вольные каменщики», или, если хотите, тот самый «теневой кабинет», на который иногда намекает наша всезнающая печать…

— Но простите, онореволе, то, что вы говорите о «теневом кабинете», больше напоминает водевиль, чем чехарда со сменой кабинетов.

— Водевиль? Нет. Этот «водевиль» кончится когда-нибудь взрывом, поверьте мне. Вы знаете, кто входит в нашу масонскую ложу?

— Нет, не знаю.

— Крупные промышленники и финансисты, влиятельные чиновники из министерств и духовные пастыри, высокопоставленные военные чины и руководители разведывательных служб, политические деятели и люди мафии, полицейские и преступники. Все вместе, но подчиненные высшему масонскому руководству, находящемуся далеко отсюда. Ты никогда, деточка, не обращала внимания на то, с какой легкостью преступники совершают у нас самые сложные преступления и с каким трудом правосудие распутывает самые примитивные?..

— Обращала. А вы никогда, онореволе, не слыхали о таком масоне… Как же его имя? Вот, что называется, девичья память. Ах да! Коммендаторе Филиппо ван Мелли?

Сенатор внимательно посмотрел на Кристину, даже поднял очки на лоб, помолчал, потом, криво усмехнувшись, промолвил:

— Я вам не советую, деточка, связываться с этой старой лисой. Забудьте его имя…

На Апеннинах громыхнул политический скандал невиданной силы. Нет, конечно, не по указанию масонской ложи, словно ветром, сдуло с политической арены очередное правительство. Четырехпартийный кабинет с участием социалистов рухнул из-за того, что в списках масонской ложи «Пропаганда-2», волей случая ставших достоянием печати, оказались три министра этого кабинета и несколько видных руководителей партий правительственной коалиции. Они, естественно, были не одиноки. С ними соседствовали высшие офицеры вооруженных сил и разведки, крупные промышленники и банкиры, судьи и сенаторы. Около тысячи имен членов секретной масонской ложи «П-2», которую возглавлял фашист по убеждениям и крупный аферист по роду деятельности Личо Джелли, находящийся в бегах в одной из латиноамериканских стран. Но на Апеннинах уже никто не сомневался, что тысяча имен может быть всего лишь видимой, надводной, так сказать, частью масонского айсберга, а Джелли — лишь исполнителем чужой воли. Ведь недаром невидимые доселе, но прочные нити потянулись от «П-2» за океан к американскому ЦРУ, в Европу к неофашистскому «черному интернационалу», в центры сионизма, к мафии, к международным террористическим организациям, и, наконец, к «исполнительному масонскому центру». Если верить итальянской газете «Республика», имеется и такой «центр», представляющий своего рода международную организацию «вольных каменщиков». Структура масонства, сообщала газета, полностью засекречена, его цель — «скрытый захват власти», его средства — любые, которые оправдывают эту цель. Штаб-квартира «исполнительного масонского центра» обосновалась в Монте-Карло, ее филиалы, или «исполнительные джунты», находятся в Нью-Йорке, Париже и Женеве.

«П-2» была лишь одной из пяти сотен масонских лож, имеющихся в Италии, может быть, самой крупной, самой активной, но всего лишь одной из… Масонство, которое в последние десятилетия многие считали «водевилем», оказалось многоголовой гидрой, впитавшей в себя все антидемократические силы, поставившей основной задачей свержение демократических режимов вообще и уничтожение республиканских институтов в частности. В частности, в Италии. Именно в этом свете вспоминали газеты такие события, как попытка государственного переворота в 1963 году, известная под названием «план Соло», неудавшийся путч «черного князя» Боргезе, фашиста и карателя времен второй мировой войны, похищение и убийство председателя итальянской христианско-демократической партии Альдо Моро, осмелившегося начать конструктивный диалог с коммунистами, и еще многие другие «непонятные» убийства и самоубийства политических деятелей, высших офицеров армии и разведки, журналистов и тех, иногда случайных, людей, которые, как оказывалось позднее, «слишком много знали»…