Кровь на черных тюльпанах - [2]

— Прекрасно, — изрек Блейк. — «Закройте» в тексте для пущей убедительности «Директора».

Он возвратил Чипу первый документ.

— А вот этот действительно Джеку не нужен, — сказал он, листая стенограмму беседы Ричарда Хелмса[2] с Андерсоном. Обсуждалось новое долгосрочное задание для «Брэнди», связанное с европейскими делами.

— Эта тема, вы правы, должна оставаться закрытой, — сказал Блейк, возвращая Чипу документ.

— Однако, сэр, а что же первый? — возразил Чип. — Андерсон наверняка использует его против нас. Есть данные, что он намерен обвинить ЦРУ в ущемлении его прав и требовать через суд двадцать два миллиона за возмещение нанесенного ему якобы морального ущерба.

— В добрый час, — усмехнулся Блейк. — Надо же как-то легализировать выплату наших гонораров.

— Простите, не понял, — растерянно отреагировал Чип.

— Послушайте, я давно присматриваюсь к вам. Вы мне казались сообразительнее, Чип. — Блейк смеялся.

— Есть полевые игроки, и есть тренеры, — нашелся Вирджил.

— Оставьте вашу скромность, — Блейк довольно сильно хлопнул Чипа по плечу. — А что касается «Брэнди», он свое дело знает. Так что, как говорят, следите за афишами.

В газетах вскоре появились сообщения о том, что Джек Андерсон, который пять лет тому назад опубликовал секретный документ Пентагона об эскалации войны во Вьетнаме, «на основании законов и при поддержке суда получил несколько документов о работе ЦРУ против него». Утверждалось: в течение трех месяцев за ним и его помощниками вели тайное наблюдение, чтобы найти того, кто устроил «утечку» материалов Пентагона. Говорилось: операция слежки за журналистом проходила под кодовым названием «Проект Мадхен», за ним «ходило» 16 сотрудников ЦРУ.

Первой об этом поведала «Интернэшнл геральд трибюн». «Разоблачением» руководил сам Джек Андерсон — «Брэнди».

Когда Чип вновь появился по делам у Блейка, тот наставил его на путь истинный:

— Совершенствуйтесь! В нашей работе и не такое бывает. Так что включайте вот эту машинку, — он постучал пальцем по своему виску, — на полную мощность. И мой вам совет — чаще уходите от стереотипов, от привычного и думайте о немыслимом!

К этой рекомендации Вирджил затем прибегал не раз. Особенно в те периоды, когда, казалось, его фантазия иссякает. Когда он слонялся без дела по кабинетам коллег, выслушивал их праздную болтовню и сам болтал о чем-то пустопорожнем. Но стоило кому-нибудь из сослуживцев намекнуть на творческое бесплодие, как Чип умолкал на несколько дней. Это были, пожалуй, самые неприятные моменты. Его мучили сомнения, растерянность, апатия. Тем не менее он старался «думать о немыслимом».

Как-то в Лондоне, проведя встречу с Робертом Моссом из «Экономиста», он вспоминал их разговор. Что-то существенное промелькнуло в беседе, но нить ускользала. Лишь через неделю, когда Чип уже снова был в Штатах и слушал по телевидению «братьев-разбойников», как называли журналистов Роуланда Эванса и Роберта Новака, он вдруг уловил потерянное было зерно: «Финляндия».

На составление докладной записки руководству Чипу потребовалось два дня. Его принял сам Роберт Инмэн, заместитель директора ЦРУ, грозный Инмэн, вездесущий Инмэн, который еще недавно руководил Агентством национальной безопасности. Принял лично, несмотря на выматывавшие его баталии с комиссиями сената и палаты представителей, готовившими новый законопроект по разведке.

— Я прочел ваш меморандум, — сказал Инмэн. — Несколько неожиданный ракурс. А вас не тревожит, что в Бонне — наши друзья и союзники?

— Я думаю, сэр, что в Мюнхене сидят люди, которые нам гораздо ближе, — ответил Чип.

— Вы вторгаетесь в сферу весьма деликатную. А если произойдет утечка информации или специалисты в Бонне просчитают ситуацию и поймут, откуда растут ноги?

— Применим четвертый способ защиты, сэр.

— Четвертый способ?

— Хорошо испытанное старое, сэр.

— Поделитесь.

— Это способ защиты известного адвоката Хейнса, который, если помните, вытащил с электрического стула миллионера Каллена Дэвиса. Он заключается в следующем. Вы подаете на меня в суд, утверждая, что вас покусала моя собака. Я защищаюсь так: во-первых, в тот вечер моя собака была на привязи; во-вторых, моя собака не кусается; в-третьих, я не верю, что вас вообще кто-то покусал; в-четвертых, у меня нет никакой собаки.

— Правдоподобное отрицание? Метод испытанный.

— К тому же, сэр, собака будет не наша. Пусть начнут журналисты. Лучше всего из Англии. Так сказать, пробный шар. В зависимости от результата можно будет проиллюстрировать документальными свидетельствами или вроде того. Скажем, подложить нашу идею под показания какого-нибудь диссидента с Востока. Источник, мол, вполне авторитетный. А показания, полученные якобы от него, могу подготовить я. Вы же не пустите к нему журналистов?

— Кого планируете привлечь?

— Мосса из «Экономиста», Эванса и Новака, Андерсона.

— Команда — «все звезды». Оставьте мне меморандум. Я должен посоветоваться.

Эванс и Новак съездили в Мюнхен, где провели консультации в «мозговом тресте» оппозиционного ХСС, встречались с Францем Иозефом Штраусом. А в это же время из Лондона Мосс первым заговорил в прессе о наличии тайного плана Москвы и социал-демократического Бонна, рассчитанного на «финляндизацию» ФРГ путем вывода ее из НАТО взамен на неопределенные гарантии «Советов». В подготовке этих планов обвинили видных функционеров Социал-демократической партии Германии. Пробный шар покатился.