Кровь Марса - [27]

Однако Пятаку это не помогло. Он вышел из учебки окончательно озлобившимся. Годы между четырнадцатью и шестнадцатью показались ему самыми чудовищными в его жизни. Как потенциальный преступник, он носил в себе маячок. Он не мог сбежать, не мог совершить ничего противоправного, ходил на завод, стоял у конвейера и тупо, через определенные промежутки времени, по звонку, дергал за рычаг. Эти два года и трудотерпия до изнеможения озлобили Пятака, превратив его в дикое и почти неуправляемое животное.

И снова все произошло совершенно неожиданно. Последняя проверка на нормальность. Пятак надеялся, что не пройдет ее и тогда один путь — вниз. Ну а там-то он себя в обиду не даст — к тому времени он стал не просто большим, а огромным. Видимо, к неправильному обмену веществ добавилась усиленная трудотерапия. Несмотря на горы жира, мускулы у Михаила были стальными. Но вердикт гласил: «Отклонения слишком незначительные, признать нормом». И снова насильственное обучение во сне. Очередной год, вычеркнутый из жизни, и полная голова бесполезных, никому не нужных знаний. Ладно еще физика и математика — эти науки хотя бы частично могли когда-то пригодиться, но литература, биология, философия… Все согласно нормам Общего обязательного образования.

А после этого он бежал. Бежал вместе с Монахом. Пятак хорошо помнил эту встречу — они столкнулись совершенно случайно, когда выпущенный из Обучающего центра в целях экономии он отправился пешком в выделенный ему бункер-квартиру — точнее комнату в бункер-квартире. В таком огромном городе как Санкт-Москоу, вытянувшемся в длину более чем на полторы тысячи километров, подобная встреча с точки зрения теории вероятности была практически невозможной, и тем не менее она состоялась. Ну а потом Пятак не думал ни о работе на заводе, ни о праведной жизни, которая дала бы ему шанс пройти еще один гипнокурс и стать высококвалифицированным рабочим, ну а там и до инженера недалеко, глядишь к пятидесяти ему удалось бы перебраться в один из нижних кубалов Верхнего уровня. Тогда его дети, если бы они у него к тому времени появились, начали бы свою жизнь с более высокого старта, но… Это был долгий путь, путь труда и самоотдачи. А Пятак к тому времени отлично знал, что такое завод, поэтому, выкинув свое «Направление на поселение» в ближайшую урну, отправился за Монахом.

Больше трети квартир-бункеров средних уровней пустовало. Люди старались не задерживаться здесь. Они или шли вверх, вырываясь из сети нищеты и посредственности, или скатывались на самое дно, к мутам, или, плюнув на все, улетали в колонии — на Марс, Венеру и спутники Юпитера в надежде обрести там свое счастье. Рекламным кампаниям по переселению Пятак не верил, впрочем, как всему, что заявляло насквозь прогнившее государство, однако он не знал ни одного вернувшегося, а это означало, что в колониях или так плохо, что переселенцы умирают до того, как сумеют собрать необходимые деньги для возвращения, или, наоборот, так хорошо, что назад никто не торопится. Однако о других мирах Пятак никогда не думал.

Монах помог ему отыскать двоюродную тетку. А может, она ему была и не теткой вовсе. Старуха пребывала в полном маразме, к тому же у нее был рак в последней стадии. Помучившись с нею полгода, Пятак похоронил ее — передал похоронной команде, заплатил пошлины и оформил соответствующие документы и стал полноправным владельцем квартиры-бункера. Пятак неплохо устроился и, влившись в компанию Монаха, стал промышлять мелкими грабежами. Приятели ценили его за огромную физическую силу — при налетах Пятак был просто незаменим. Вступив в банду Монаха, он потерял девственность с одной из проституток. Но и тут все было хреновато. Из-за отвратительной внешности девушки, даже такие как Пингвинута и Сковорода, требовали с Пятака тройной тариф. Деваться было некуда, но это делало сексуальную жизнь Пятака менее захватывающей.

Так он и существовал вне общества, грабя мелких частников, чтобы не нарваться на полицейские пули… Так он и жил до того самого мгновения, когда в фургоне курьера обнаружил таинственного Визиря.

И вот теперь он летел на Марс, и дальнейшая судьба представлялась ему весьма туманной, а намеки симбионта только сгущали краски…

Несколько раз, аккуратно вытянув тень, Руслан пробовал замки на двери. Ему казалось, что он с легкостью справится с ними, но Визирь всякий раз останавливал его. Ну выберется он из каюты, а дальше что? Весь корабль покрыт системой видеокамер. Куда бы Руслан ни сунулся, о его перемещениях будут тут же знать на центральном посту. Сначала пошлют команду, чтобы схватить его, но если у них не получится… А у них это, скорее всего, не получится.

* * *

Прошла вечность, прежде чем Руслан услышал долгожданное:

— Пора! Через пару минут начнется торможение, и тогда никто ничего не сможет с тобой сделать.

— Но ведь если сейчас мы начнем тормозить, то до Марса еще несколько дней полета.

— А ты что хотел? Досидеть до орбиты? Сейчас ты должен вырваться и добраться до спасательной шлюпки. Болтать некогда. Пошел!

И все же Руслан несколько замешкался. Он не понимал план симбионта, тем не менее другого выхода у него не было. В том, что ему самому не удрать, он был уверен. Единственный выход — полностью довериться симбионту, надеясь, что тот не приведет к роковой ошибке.