Кровь королей - [28]

— Подло нападать на посла, — добавил Цестий, — Но, раз дело касается Арванда… Я согласен с Паонием.

— Чем же он вам так не угодил?

— Пять лет назад Арванд был префектом Галлии, — сказал Паоний. — Я хорошо его знаю. Поначалу все им восхищались — так разумно он вел дела. Но потом оказалось, что негодяй снюхался с готами и решил всех нас предать. Не знаю, что ему предложили взамен, но полагаю наместничество под властью Эвриха.

Мало ему было собственного богатства, хотел наложить лапу и на наше добро.

Это он сообщил Эвриху о войсках Риотама, призванных Антемием для нашей защиты. Это из-за него бретоны попали в засаду и были истреблены.

Благодарение Богу, замыслы мерзавца были раскрыты! Мы перехватили письма, которые он писал Эвриху, и подлеца вызвали на суд в Рим.

— Как же он избежал наказания? А что избежал, это понятно, иначе он не стоял бы сейчас на претории.

— А он и не избежал. Антемий приговорил его к смерти. И вполне заслуженно, добавлю я от себя. Увы! Префектом Рима тогда был Сидоний. Они с Арвандом большие друзья. Сидоний сделал все, чтобы спасти эту тварь, а император прислушивался к нему. Казнь заменили изгнанием, и наш Арванд отправился куда глаза глядят. Теперь ясно, что глаза его глядели в сторону Эвриха. И это не удивительно — змея вернулась в змеиное гнездо. Теперь ты понимаешь, почему я советую тебе не отпускать подлеца, раз уж он сам приполз сюда? И как только наглости хватило?!

Выслушав Паония, Красс кивнул и вызвал контубернала:

— Приведи сюда посла Эвриха, — приказал он и добавил: — Судьбу Арванда я определю позже, пока же стоит его выслушать. Если Эврих предложит мир…

— Отвергни его, заклинаю тебя всеми святыми! Нельзя оставлять недобитую готскую гадину. Аквитания должна достаться нам! Риму, хотел я сказать…

— Я понимаю тебя, Паоний, — усмехнулся Красс. — Но послушаем, что скажет нам Эврих устами Арванда.

Полог палатки откинулся и Красс с интересом принялся рассматривать вошедшего посла готов. С первого взгляда было видно, что этот чуть полноватый муж с румяным лицом и живыми черными глазами не был германцем.

Более всего, — внешностью, манерой держаться и даже своим облачением, — он походил на римского патриция. Тем более удивительно, что такой муж делает среди варваров?

Остановившись перед Крассом, Арванд едва заметно улыбнулся и склонил голову, прижав руку к сердцу:

— Приветствую тебя, доблестный Красс! — произнес он хорошо поставленным голосом. — Несказанно рад лично приветствовать прославленного героя!

Признаться, мне трудно было поверить в то, о чем говорят все вокруг. Но теперь, стоя перед тобой, я вижу — молва не ошиблась. Именно таким должен быть великий римлянин времен расцвета Республики. А твои легионы! Никогда не видел столь блестящего войска. Прими же мои искренние приветствия и заверения в безмерном почтении и преданности!

Красс почти слышал, как заскрежетал зубами Паоний. Бывший префект даже открыл было рот, чтобы ответить Арванду, но сдержался, не решаясь первым нарушить молчание.

— Мне странно слышать твои слова, — сказал Красс. — Насколько я понял, ты прибыл в качестве посла так называемого короля Эвриха, и при этом заверяешь меня в своей преданности. Арванд, не так ли? Мне много рассказывали о тебе.

Ты предал Рим и своего императора, сговорившись с варварами, которым и сейчас служишь. Твоя измена привела к гибели римской армии. Так что не пытайся лестью заслужить мое доброе отношение. В моих глазах и в глазах всех честных римлян, ты — гнусный изменник, прислуживающий варварскому вождю, знай это. Тем не менее, я выслушаю тебя. Что хочет сказать мне Эврих?

Арванд насмешливо взглянул на советников Красса, потом вновь посмотрел в глаза военного магистра.

— Не сомневаюсь, что могли рассказать тебе эти люди. Поаний всегда ненавидел меня, завидуя моим успехам. Плохой из него свидетель! Да и в советники взял ты его напрасно. Он думает лишь о собственном кошельке, благо Рима для него пустой звук.

— Ах ты, гадюка болотная! Сын ослицы! Я тебя…

Красс едва успел остановить шагнувшего вперед Паония, тот уже занес руку, чтобы от души приложится к голове предателя. Арванд даже не шелохнулся.

— Не оскорбляй моих людей. Тебя защищает лишь священное звание посла. Но если ты продолжишь свои оскорбления, я забуду о нем. Говори скорее, да покороче. У меня мало времени.

— Хорошо. Король Эврих очень удивлен твоими действиями. Готы ничего так не желают, как жить в мире с Империей, но, перейдя Родан, твоя армия вступила на наши земли. Эврих верит, что все случившееся было недоразумением, и ты не желаешь войны, точно также, как и он сам.

— А сам Эврих, выходит, Родан не переходил? Не штурмовал Арелат? Не шел с мечом по римским земля в Галлии? Так что ли?

— Готы перешил реку только затем, чтобы взять под защиту жизни и достояние римлян во время смуты в Италии. Эвриху было известно, что бургундский военный магистр Гундобад, изменив законному императору Антемию, забрав войска, которые должны были охранять Галлию, повел их на Рим, на помощь своему дяде изменнику Рицимеру. Гундиох не преминул бы воспользоваться этим, чтобы разграбить Массилию и Арелат. Естественно, узнав об этом, король Эврих не мог в такой час оставить законного императора Антемия. Поэтому двинул свою армию на помощь ему. Дальше же случилось страшное недоразумение, приведшее к гибели как римских, так и готских воинов. Король уверен, что этому недоразумению следует положить конец, и теперь, когда Рим силен, как и прежде и законная власть восстановлена, нам следует жить в мире и дружбе.