Кровь и розы - [11]

фон Трит приходил в их заведение прошлой ночью, поднялся с одним

из парней наверх, а утром Ян, взволнованный, спустился и сказал...

Я развернулся, не дослушав сплетню, потому что она могла

тянуться часами, если не бесконечно. Вернувшись на своё место, я

заметил, что Элиза переставила свои шашки так, что мне придется

пожертвовать одной из фигур на следующем ходе.

— Ну и что там? — спросила она, строя из себя невинную овечку.

— Так, сплетни о клиентах, как обычно. — Я сдвинул шашку

вперед, позволяя ей взять две моих фигуры. — Ничего существенного.

На следующий день слухи снова донесли до меня его имя. На сей

раз шептались, что он посетил другой бордель, ниже по течению

канала, и заплатил одной из девушек за три ночи вперед.

— Как будто за номер в гостинице! — вскричала Элиза,

восторженно хлопая ресницами.

Следующей ночью мы узнали, что он, оставив девушке

трехдневную плату, ушел в другой публичный дом. А ещё через день

уже поговаривали, что он вернулся к Яну, обрушил на того всё свое

очарование, осыпал невероятными обещаниями, так что парню

пришлось сдаться и пустить его в свою постель.

По прошествии недели я, даже не задумываясь, ждал его, как и

прежде. Я пытался понять, что за странное настроение охватило его и

отправило в «путешествие» по де Валлену, успокоит ли оно его, и как

всё это отразится на мне.

Ночь заканчивалась, заря уже осветила небо на горизонте, и

девушки стали расходиться по комнатам – кто с клиентом, кто без. Я

смотрел в окно на залитую рассветным золотом воду, когда, наконец,

понял – он не придет.

Поднявшись к себе, я сел на кровать и задумался, удалось ли мне

преуспеть и избавиться от него. Но всё равно было странно спать в

собственной постели, когда я уже привык к тому, что раз в неделю она

занята и недоступна.

Я посмеялся над своим поведением и сказал себе, что огорчен

просто потому, что привык к еженедельному взносу в свою «копилку».

Я смотрел на запястья, перевязанные бинтами, с которыми сроднился

настолько, что без них чувствовал себя полураздетым.

Я рассеянно потянул повязку за кончик. В прошлый раз он не пил

кровь, так что укусы – один двух-, другой трехнедельной давности –

почти зажили. Бинты уже не были нужны, но казалось странным

снимать их, не заменяя свежими.

На следующий день в салоне поднялось волнение. Все девушки

знали, что обычно он приходил ко мне, но не явился на этот раз.

Многие слышали, что он был в другом публичном доме, хотя и не

могли сойтись во мнении, в каком. Элиза сказала, что её приятель у

Дрики видел, как он прижал к стене какого-то мальчишку, укусил его

прямо на лестнице, заплатил за всю ночь и ушел уже через пять

минут, но все в салоне согласились, что такого быть не могло.

Слухи становились всё нелепее с каждым днем, и чем хуже они

были, тем больше народу восхищенно передавало их. В какой-то

момент сплетни заполнили воздух настолько, что казалось, из-за них

нечем дышать.

Через две недели после последней встречи с Майкелем я,

расправив плечи, направился в салон, пытаясь убедить себя, что

сегодня обычный вечер, и я буду выполнять свою работу так же, как

делал каждую ночь. Гул толпы в гостиной я услышал ещё на

лестничной площадке, и, спустившись, обнаружил Майкеля в центре

комнаты.

Девушки, как всегда, собрались вокруг него. Элиза, Хэди и кто-то

ещё пробрались в центр этой толпы и теперь боролись за его

внимание. Он смеялся и подначивал их, обещая покровительство той,

которая сделает ему самое изысканное предложение. Большинство

девушек смеялось вместе с ним, находя в этом милое развлечение,

остальные же, отстаивая свое вознаграждение, пытались произвести

впечатление на вампира и посылали друг другу холодные взгляды.

Стоило мне спуститься, как девушки сразу обратили на меня всё

внимание. Я чувствовал себя отвергнутым любовником перед бывшим

возлюбленным, словно в какой-то мелодраме.

Но я им не был. Я был просто шлюхой, только и всего. Никем

большим.

Позже мне говорили, что в ту минуту Майкель не отрывал от меня

взгляда. Но я даже не посмотрел в его сторону и пробрался сквозь

толпу на улицу под тянувшийся за мной шлейф шепотков.

Глава 4

Прошло ещё две недели, и с каждым днем слухи

распространялись всё быстрее, сплетни становились всё

возмутительнее. Поговаривали, что он снял комнату в борделе, только

чтобы поразить своих знакомых, называя адрес в де Валлене; что он

выбрался из борделя в предрассветный час и избежал солнечного

света только благодаря какой-то проститутке, затащившей его в свою

постель; что он свободно гулял по де Валлену и по всему городу, а как-

то раз сделал непристойное предложение молодому аристократу,

словно простой проститутке; что его вышвырнули из «Трех сестер»,

несмотря на его положение, и хозяин закусочной отказался назвать

причину, но отныне стал прятать и свою незамужнюю дочь, и сына от