Кровь и мёд - [20]

– Коко – нет.

– Коко – исключение.

– Может, и я тоже.

– С чего вдруг все это, Ансель?

– Я хочу научиться сражаться, Лу. Хочу изучать колдовство. Ты могла бы научить меня и тому, и другому.

– Вряд ли я тот человек, который…

– Нас впереди ждет опасность, верно? – Он не стал ждать от меня подтверждения очевидного и продолжил: – Вы с Коко жили на улице. Вы умеете выживать, вы обе сильны. Рид учился сражаться, у него есть навыки борьбы и балисарда. У мадам Лабелль есть колдовство, и даже Бо додумался, как отвлечь ведьм на Модранит.

Бо фыркнул.

– Вот спасибо.

Ансель не обратил на него внимания. Плечи его поникли.

– А от меня в той схватке не было никакого толку. И в лагере крови тоже не будет. Я просто никчемный.

Я нахмурилась.

– Не говори о себе так.

– Почему? Это правда.

– Вовсе нет. – Я сжала его ладонь и подалась ближе. – Я понимаю, тебе кажется, что ты должен заслужить место среди нас, но ты не должен. Это место уже у тебя есть. Если твоя мать была ведьмой – пусть, но даже если нет… – Он вырвал руку, и я вздохнула, мечтая отрезать себе язык. Может, хоть тогда не придется так часто жалеть о сказанном. – Ты вовсе не никчемный, Ансель. Никогда не думай о себе так.

– Мне уже до смерти надоело, что всем приходится меня защищать. Я хочу для разнообразия сам себя защитить или даже…

Я нахмурилась сильнее, и Ансель вздохнул, спрятал лицо в ладонях и потер глаза.

– Я просто хочу приносить пользу. Не хочу больше быть неуклюжим дурачком. Неужели я прошу о многом? Я просто… не хочу быть обузой.

– Никто не говорил, что ты неуклюжий дурачок…

– Лу. – Он посмотрел на меня покрасневшими глазами. Посмотрел с мольбой. – Помоги мне. Пожалуйста.

Я уставилась на него.

Мужчинам в моей жизни пора бы уже перестать говорить мне это. За этим словом всегда следовала катастрофа. От самой мысли о том, чтобы изменить в Анселе хоть что-нибудь, сделать его жестче, научить сражаться и убивать, мне становилось тошно. Но если ему было неуютно в собственной шкуре, если я могла хоть как-то ему помочь…

Я могла бы научить его драться, защищать себя клинком. Никакого вреда – и горького разочарования – от этого не будет. Что до уроков колдовства, можно просто… откладывать их. До бесконечности. И тогда он никогда не почувствует себя неполноценным в этом отношении.

– Конечно, я тебе помогу, – сказала я наконец. – Если ты правда этого хочешь.

На его лице расцвела такая светлая улыбка, что даже солнце меркло рядом с ней.

– Правда хочу. Спасибо, Лу.

– Будет весело, – проворчал Бо.

Я ткнула его локтем, мечтая поскорее сменить тему.

– Ну как там получается?

Он поднял липкую прядь и сморщил нос.

– Сложно сказать. Как я понимаю, чем дольше держать, тем насыщенней будет цвет.

– А как долго держала Эвонна?

– Еще бы я знал.

Полчаса спустя, после того как Бо закончил покрывать пастой каждую прядь, Ансель покинул нас и направился к Коко. Картинно вздохнув, Бо рухнул наземь напротив меня, совершенно не боясь перепачкать бархатные штаны, и посмотрел Анселю вслед.

– А я ведь был совершенно не прочь презирать этого болвана…

– Он не…

– Но, конечно же, он сиротка, который совсем себя не ценит, – продолжал Бо. – Кто-то должен сжечь дотла эту чертову Башню. Желательно вместе с шассерами.

Я ощутила где-то в области шеи странное тепло.

– Ну не знаю. По крайней мере, шассеры стали для него хоть какой-то семьей. Подарили ему дом. Я жила без того и другого и могу с уверенностью сказать, что такой парнишка, как Ансель, без всего этого не протянул бы долго.

– Меня обманывает слух, или ты в самом деле говоришь о шассерах что-то хорошее?

– Разумеется, нет… – Я осеклась, изумившись тому, что он прав, и неверяще замотала головой. – Старухин зуб меня побери, пора прекращать водиться с Анселем. Он кошмарно на меня влияет.

Бо фыркнул.

– «Старухин зуб»?

– Ну знаешь… – Я пожала плечами, чувствуя, как неприятное тепло расползается по коже головы. И становится с каждой секундой все жарче. – Это про выпавшие клыки Старухи. – Бо недоуменно посмотрел на меня, и я объяснила: – Женщина обретает мудрость, когда теряет зубы.

Бо расхохотался, но вот мне уже было совсем не смешно – мой череп пылал огнем. Я дернула себя за прядь волос и сморщилась от острой боли. Так ведь не должно быть, да? Что-то явно неладно.

– Бо, принеси воды… – Мой голос перерос в сдавленный крик, когда прядь просто оторвалась и осталась в моих пальцах. – Нет. – Я в ужасе уставилась на нее. – Нет, нет, НЕТ!

Рид мгновенно возник рядом со мной.

– Что такое? Что?..

Я с визгом швырнула липкую прядь в лицо Бо.

– Кретин! Ты посмотри… ТЫ ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ!

Испуганно вытаращив глаза, Бо стер склизкую кашицу с лица и попятился, когда я стала на него надвигаться.

– Я же предупреждал, что не знаю, как это делается!

Коко возникла между нами с фляжкой воды. Не говоря ни слова, она вылила воду мне на голову, смывая серую жижу. Я стала плеваться, яростно матерясь, и чуть не захлебнулась, когда Ансель шагнул вперед и тоже меня облил.

– Не сметь, – прорычала я, когда мадам Лабелль подступила к нам, тоже с фляжкой наготове. – Не то сожгу на месте.

Она закатила глаза и щелкнула пальцами. На меня дохнуло жаром, и вся вода на моем теле разом испарилась. Рид вздрогнул.