Кровь боярина Кучки - [155]

- Вор-посадник Судила взъелся за мою прямоту, - опустил голову Богомил, - Достал меня по приезде из Суздальской земли. Натравил толпу. Народ - умница, толпа - дура! Сам христианский епископ Нифонт умолял граждан не бросать меня в Волхов. Руки мне приковали к шее. В таком виде и Перуну не выплыть.

Роду ещё хотелось о многом порасспросить волхва. Тот кивком указал ему на лавку, покрытую тканым ковром, велел отдохнуть после столь трудного пути.

Ученик, никогда не выходивший из воли учителя, лёг… Не почувствовал ни ковра, ни лавки, будто бы провалился в мягкое облако, замертво утонул в нем. И вот что странно: приснился дурной, неприятный сон. Он оказался в бревенчатой полутёмной каморе с волоковым оконцем под потолком. Здесь отвратительно пахло. Клацал запорами стражник, приносил миску тюри, требовал ночную посуду. Род несказанно обрадовался, когда оконце стало темнеть. Вместе с затворным днём кончился страшный сон. Он проснулся в воде, опять плыл и плыл… А вынырнул на Мосткве-реке, невдали от Букалова новца на знакомом месте.

Оставалось, как в детстве, дойти до дому. Нитечку через болото он знал назубок. Вот и Букалова келья. И костёр разожжён на привычной плешине. А нет Букала. У костра один Богомил.

- Пришёл? - обернулся он и стал сыпать в огонь каменный порошок, постепенно окутываясь сиреневым дымом. - Смотри! - велел волхв. - Что вижу, открою тебе потонку…

Род увидел древних людей на берегу великого озера.

- У прапраотца Иафера был правнук Скиф, - уже не обычным своим тенорком, а чужим глуховатым голосом произносил Соловей. - От Скифа произошли пять братьев-князей. Их имена Словен, Рус - самые храбрые и мудрейшие, - а также Болгар, Коман и Истер. Все они жили на берегах Чермного моря. В три тысячи девяносто девятом году от сотворения мира два брата, Словен и Рус, оставили древнее обиталище. Вместе со своими народами они ходили по странам вселенной, обозревали безмолвные пустыни, как орлы быстрокрылые. Четырнадцать лет искали земли по сердцу и, наконец, пришли к озеру Мойску. Здесь волхвование им открыло, что сие место должно стать их отечеством. Смотри, смотри! - Соловей как бы вырастал у костра, простирая руки к огню, дыша обволокшим его дымом, багрянея лицом.

Род увидел древний сосновый город на берегу реки: смолистые ребра стен, дощатые крылья крыш…

- Старший сын Скифа Словен поселился на реке Мутной, - продолжал Богомил. - Основал город Словенск и назвал реку Волховом, а приток её Волховцем по имени двух своих сыновей. Волхов был лютейшим из чародеев, принимал рыбий образ, скрывался в реке, топил и пожирал людей, не хотевших признавать его богом. Видишь?

- Вижу, - содрогнулся Род. - Вижу!

- Он жил в особенном городке у берега реки, - продолжал Соловей. Слова тяжкими жерновами выкатывались из гортани провидца. - Место это именовалось Перынью, и люди воздавали здесь Волхову божеские почести. По смерти его уверяли, что Волхов «сел в боги», но ты-то видишь, ты видишь…

- Я вижу, - слабым голосом отозвался Род, - Бесы утопили его в реке.

- А злочестивые люди, - продолжал Богомил, - справили по нем тризну, насыпали могилу для поклонения, которая со временем провалилась в ад.

- Я вижу иного мужа, ясноокого, светлоликого. - Род указал в костёр.

- Это брат чародея Волховец, - объяснил Богомил. - Именем сына его Жилотуга назван особый приток реки, в коем несчастный княжич впоследствии утонул. Этот приток - твой род. Жилотуг дал ему начало.

- Стало быть, я праправнук витязя Скифа? - спросил Род.

- Ты Жилотуг, потомок Скифа, - подтвердил Богомил. Он взмахнул рукавом, и сиреневый дым мгновенно был поглощён костром. - Теперь тебе ведомы твои корни, - отвернулся от костра волхв.

- А что стало с другим братом Словена - Русом? - полюбопытствовал Род, не в силах сразу оборвать волхвование.

- Он основал город Русу. Потомки его обогатились и прославились своим мечом, завладев всеми странами северными до Ледовитого моря и желтовидных вод. Станут они жить и за высокими каменными горами у беловидных и млечных рек, где ловят зверя дымку. Их ждут большие войны, и мир ужаснётся их храбрости. Но, - Богомил глянул вверх, - ночь растворяется. Время наше исчерпано. Погости ещё в своём мире.

Род медленно опустился на траву и не почуял земли, потому что сон тут же сковал его.

Во сне он видел ту же отвратительную камору с волоковым оконцем под потолком, того же грубого стражника, что являлся ему в урочный час. Однако пища, приносимая молчаливым тюремщиком, стала обильной и сытной.

К вящему своему огорчению, проснулся он сызнова в мрачной каморе. У жёсткого, ничем не застланного его одра возвышался Богомил Соловей.

- Вот и третья наша встреча. Земля - третья от солнца. Прими, сыне, мой отцовский дар - землю, - произносил волхв непонятные слова.

Род сел на тюремной лавке, хотел слёзно попросить взять его отсюда насовсем. А старик тем временем развернул в руках льняной лепест с бурой горсткой земли, склонился и зашептал над ним:

- Мать-земля, подай клад! Из тебя испечённому, в тебя уходящему. Родительская - благословенная, белая - свободная, холодная - с семи могил, спаси доброго от беды. Рыбе - вода, птице - воздух, человеку - земля. Дорасти, древо, от земли до неба, дотяни сучья до чёрной тучи, сблизь бездну и твердь водяным столпом. Смерти смерть от того столпа. Мать-землица, дай силу! - Завернув горсть земли в лепест, волхв подал узелок Роду: - Сбереги. Запомни. В страшный час повтори.