Кровь богов - [2]

– Аль Вазир живет в пещерах Эль Хоур... А-а-ах! – Голос араба сорвался на визг. Оскалив зубы, он поднял руки в смертельном ужасе. Тотчас раздался выстрел, громкий звук которого разнесся по хижине, и Дирдар, схватившись за грудь, упал со стула. Хокстон, резко обернувшись, заметил в окне черный дымящийся ствол пистолета и мрачное бородатое лицо. Выстрелив в незнакомца, англичанин левой рукой сбил со стола подсвечник, и хижина погрузилась во мрак.

В то время как его компаньоны кричали и ругались, в поднявшейся суматохе натыкаясь друг на друга, Хокстон хладнокровно действовал. Он рванулся вперед, отшвырнув в сторону кого-то, попавшегося ему на пути, и распахнул дверь. Мелькнул силуэт мужчины, бегущего через дорогу под тень деревьев на противоположной стороне. Англичанин поднял револьвер и выстрелил. Хокстон увидел, как человек пошатнулся и упал. Черная тень скрыла тело незнакомца.

Хокстон на мгновение притаился у двери, в одной руке держа наготове револьвер, а другой сдерживая рвущихся наружу людей.

– Назад, будьте вы прокляты! Это старик Салим. Может быть, там, за деревьями, есть еще кто-нибудь.

Но ничего подозрительного не было видно; раздавались только стоны человека, бьющегося в агонии и катающегося по земле. Скоро и эти звуки смолкли, только шелест пальмовых листьев нарушал тишину. Хокстон осторожно вышел под свет звезд. Выстрелов не последовало. Он сразу же начал действовать и, вернувшись к товарищам, рявкнул:

– Ван Брок, Ортелли, ступайте и отыщите Салима. Я знаю, он ранен. Скорее всего, вы найдете его мертвым под пальмами. Если он еще жив, прикончите его. Он был слугой Аль Вазира. Я не хочу, чтобы старик донес о наших планах Гордону.

Англичанин в сопровождении Краковича ощупью пробрался в темную хижину, высек огонь и поднес свечу к телу, распростертому на полу: Хокстон увидел серое лицо араба, остекленевшие глаза и голую грудь, с зияющей круглой глубокой раной, из которой уже не сочилась кровь.

– Точно в сердце, – пробормотал Хокстон, сжав руку в кулак. – Салим, вероятно, видел араба с нами и следил за ним, догадываясь, что мы рано или поздно прижмем Дирдара к стенке. Старый дьявол убил его, опасаясь предательства, – но это уже неважно. Мне не нужен проводник, чтобы добраться до пещер Эль Хоур.

В это время вошли итальянец и датчанин.

– Мы не нашли старого пса, – сказал Ван Брок. – На траве видны пятна крови. Он, наверное, тяжело ранен.

– Пусть уходит, – буркнул Хокстон. – Он уполз, чтобы где-нибудь сдохнуть. До ближайшего жилья около мили. Ему туда не дойти – старик не проживет так долго. Пошли! Люди и верблюды готовы. Они за пальмами к югу от дома. Все готово для похода, как я и планировал.

Вскоре поскрипывание седел на верблюжьих горбах да звон колокольчиков послышались в ночи. Строй молчаливых всадников, подобно темным призракам, двинулся на запад и растворился в пустыне. Оставив спать в звездном свете плоские крыши Эль-Азема, затененные пальмовыми листьями, колеблемые легким бризом, дующим с Персидского залива.

2

Покачиваясь в седле и придерживая рукой висевший на поясе тяжелый револьвер, Гордон неторопливо ехал по пустынной дороге. Темное небо искрилось мириадами звезд, слабый свет которых едва освещал путь. Взгляд путника скользил по рядам пальм, тянувшихся по обеим сторонам дороги и томно колыхавших широкими перистыми листьями под дуновением легкого ветерка. Он знал, что ему не грозит нападение из засады: ни с кем из Эль-Азема у американца не было кровной вражды. А там впереди, совсем недалеко, виднеется дом его друга Ахмета ибн Миткаля, где Гордон жил как почетный гость. Но привычки очень живучи. В течение многих лет он имел обыкновение поступать так, как считал нужным, и если сотни людей в Аравии гордились дружбой Эль Борака, то было и множество других, которые при одном упоминании этого имени скрежетали зубами.

Подъехав к воротам, Гордон позвал привратника. Когда створки ворот распахнулись, американец увидел крупную фигуру хозяина, спешившего навстречу.

– Аллах с вами, Эль Борак! Я уже стал опасаться, что на вас напали. Всего в трех днях пути отсюда люди, жаждущие свести с вами счеты, а вы едете ночью один.

Гордон спрыгнул на землю и передал поводья конюху, вышедшему вслед за хозяином из большого, обнесенного стеной двора. Американец был невысок, но широкоплеч и жилист. Мощный торс угадывался под свободными складками восточной одежды, а хладнокровное выражение лица не оставляло сомнений: человек этот обладает стальными нервами, закаленными в борьбе за выживание на диких окраинах мира. Черные глаза его сверкали таким же холодным блеском, как и у любого из неукротимых сынов пустыни.

– Думаю, мои враги решили дать мне умереть в старости и покое, – ответил он.

– Что это? – Ахмет ибн Миткаль замер, чутко прислушиваясь. У него не было недостатка и в собственных врагах. Через мгновение из-за угла послышались странные звуки. Они-то и заставили араба насторожиться.

Гордон, тоже услышавший эти звуки, обернулся с кошачьей стремительностью; револьвер, как по волшебству, мгновенно оказался в его руке. Он шагнул к стене... Из-за угла показался какой-то человек в разорванной, лохмотьями повисшей одежде. Надсадно дыша, он медленно полз, и при каждом движении из его груди вырывались хриплые стоны. Он упал к ногам американца, повернув залитое кровью лицо к звездному небу.