Кровь ангела - [3]
— Но… Но! Чего стала?! — с досадой окрикнул ее Афанас и хлестнул кнутом.
Лошадь неохотно тронулась. Пройдя несколько шагов, она снова остановилась.
— Но, подлая, сухоребрая!.. Но!.. — рассердился мужик и принялся хлестать кобылу.
Сзади послышался тихий и ехидный смешок, который, как острый бурав, вонзился в слух мужика.
Афанас обернулся и вздрогнул от неожиданности.
На мешках с мукой сидела старая-престарая, безобразная, костлявая старуха и зло хихикала.
— Тебе чего, карга, надоть?! — угрюмо спросил ее Афанас, а в душе подумал про себя: «Ведьма! Как есть ведьма!» — и мурашки поползли по телу.
— Слезай с воза скорей, а не то!.. — поборов робость, крикнул мужик и замахнулся кнутом.
— Старенькая я… дюже старенькая… грех тебе, молодому и здоровому, обижать меня… Совсем заслабла… — жалобно и пискливо произнесла старуха.
Сердце мужика смягчилось, гнев растаял и он, махнув рукой, хлестнул лошадь и зашагал дальше.
— Хи… и… хии! — снова ехидно занялась старуха.
Холодная жуть опять охватила сердце Афанаса.
«Ишь, ведьма, заливается!..» — робко подумал он и боязливо оглянулся.
Но на мешках сидело жалкое, беспомощное, трясущееся существо, и мужику стало стыдно за свой страх.
«Попритчилось…» — подумал он и бодро зашагал дальше.
Едва он прошел несколько шагов, как за его спиной раздался тот же жуткий смешок, и непонятный, приподнимающий волосы на голове страх овладел всем существом его.
— Ва… а… ва… ча… го… о ты сме… е… ешь… ся? — дрожа всем телом, спросил Афанас.
Старуха молчала, но продолжала по-прежнему хихикать.
Страх в душе мужика все нарастал и нарастал, он, как зловещее облако смерча, грозящее разразиться страшной бурей, скапливался в тайниках сердца, чтобы с молниеносной быстротой сразить Афанаса.
— Кто ты? — нечеловеческим голосом крикнул мужик.
— Хи… и… хи!.. страшно тебе, молодец, старушки… хи… и… хи… страшно!.. — шептала она, заглядывая в глаза мужика своими мутными, стеклянными глазами.
Афанас дрожал всем телом, волосы шевелились у него под шапкой, и он осенял себя крестным знамением.
Лицо старухи передернулось судорогой и стало еще страшнее.
Мужик в ужасе отвернулся и, нахлестывая лошадь, коснеющим языком шептал молитву, а старуха продолжала ехидно и зловеще смеяться.
Лошадь стала. Ни побои, ни сердитые окрики мужика не могли сдвинуть ее с места.
Афанас обернулся и с ужасом посмотрел на старуху. Она перевоплотилась и стала еще безобразнее, чем прежде. Вместо глаз зияли две темных дыры. Ее скелетообразные руки были изъедены червями, а платье обрызгано запекшейся кровью. Убийственный, зловонный запах разлагавшихся трупов исходил от нее.
И вдруг старуха легко спрыгнула с телеги и промолвила:
— Прощай, мужик… Спасибо, что подвез… уморил ты из-из-за меня свою лошадку, но зато теперь я могу идти дальше. Отдохнула маленько.
У Афанаса как-то сразу пропал весь страх.
— Куда же ты идешь, бабуся? — спокойно спросил он, сам изумляясь своей смелости.
— Путь мой далек и горек, мужичок, — проговорила старуха. — Там, где пройду я, земля окрасится кровью и обольется слезами людскими. Прогневали они Бога, и послал он меня, чтобы покарать людей. Посмотри на мои руки. Они покрыты ранами, а черви источили все тело мое. Неохота мне бродить по свету и насылать на людей мор, несчастье и смерть, но они забыли Бога…
— Кто же ты, старушка? — изумился Афанас.
— По-Божьему я зовусь «Карой небесной», а по-человечески «Войной». По повелению Божьему, исколесила я всю землю. Восстанут скоро друг против друга многие народы. Кровью и слезами напоят они землю…
Мужик глубоко вздохнул и, устремив увлажненный взор в высь, стал жарко молиться.
Когда же он опустил на землю просветленный молитвою взор, желая спросить старуху, скоро ли гнев Божий постигнет мир, ее уже не было.
Старуха словно растаяла в воздухе.
Багровое зарево, пылающее над землею, кровавые облака, медленно плывшие по небу, и грустью объятая природа, как барометр чувствовавшая и воспринимавшая в себя малейшую ласку и гнев Творца вселенной, говорили о том, чего не договорила старуха…
СОВРЕМЕННАЯ КАЗАЧЬЯ ЛЕГЕНДА
В с. Тиховском, Мигулинской станицы, области Войска Донского, и соседних с ним, среди жителей за год до войны появилась следующая легенда об урожае:
«Один казак хутора Скильнова поехал в соседний хутор Мешков.
Проехав некоторое расстояние от дома, он увидел среди дороги какую-то женщину во всем белом.
Подъехав на довольно близкое расстояние, казак хотел свернуть в сторону, но лошадь не пошла.
Белая женщина встала, попросила казака слезть с телеги и подойти к ней.
Казак исполнил ее желание.
Затем она велела ему смотреть через ее правое плечо.
— Ну, что ты видел? — спросила женщина.
Он рассказал, что видел обширные поля с обильным зрелым хлебом всех сортов.
Тогда она велела смотреть ему через левое плечо, и он увидел много гробов и человеческих трупов.
После этого женщина объяснила ему все виденное так:
— Как ты видел через правое плечо, так оно и будет. В этом году урожай будет неслыханный, но убирать его будет некому, потому что настанет страшная война, как видел через мое левое плечо.
Потом видение исчезло».
НАРОДНАЯ ЛЕГЕНДА О СУВОРОВЕ
